Два джеймиуса

[kroshka-kaprizulya]

Автор: Крошка Капризуля Хоч
Название: Любовь к Малфою и плюшевый мишка
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: мини
Пейринг: ДжП-мл./СМ
Саммари: обычная история о любви и непонятках.
Дисклеймер: пишу исключительно из любви к искусству
От автора: уже постила в сообществе и на ХогНете, но пусть и тут будет.


Первым чувством по отношению к нему было презрение. Ну да, хиленький, бледненький, со вздернутым надменным носиком, да еще из хоречьей-то семейки. Дядя Рон мне о них достаточно порассказал! Я как эту моль бледную заприметил, сразу решил, что в школе основательно вправлю ему мозги. В профилактических целях, так сказать. И думать о Малфеныше забыл. Тут Стив подбивал поэкспериментировать со всякими запрещенными заклинаниями, а еще набор в команду по квиддичу, и в Хоге я не все закоулки облазил. В общем, не до Малфоя мне было, и вспомнил я о нем только в октябре, когда наткнулся на это бледнолицее после отбоя в одном из опустевших коридоров. Что я там делал? Ну, не важно. Территорию исследовал. А он чего здесь забыл? Это я и попытался выяснить опытным путем, притиснув его к стенке и наступив на ноги. Обычно такой прием деморализовал противников моментально, я думал, мелкий сразу захнычет и к мамочке попросится – но нет! Смотрел прямо на меня, а глазищи огромные, серые, и страха в них – ни чуточки. Он меня не боялся, прикиньте? Ночь, коридор пустой, на помощь звать бессмысленно – а он не боится. Я его спросил прямо:

- Чего, малой, страшно?
- Придурок ты. Боятся неизвестности, а тебя всего насквозь видно, как на ладони.
Я на придурка обиделся и зарубочку в памяти сделал. Его же другим способом решил подставить:
- Что ж, раз ты у нас такой смелый, то прогуляешься со мной в Запретный лес. Сейчас.
"Ну, сейчас точно отмазываться начнет" – я подумал. И опять пальцем в небо попал.
Он посмотрел на меня надменно так, скривился и выдал:
- Только если что – на помощь не зови, спасать не буду. Такие, как ты, развитию планеты только мешают.
- Это мы еще посмотрим. Увязнешь в болоте – руки не подам!
Обменялись мы, значит, любезностями, и пошли.
Полночь. Страшно. Как бы малой не хорохорился, но коленки у него дрожали. А я что? Я ведь тоже не железный. Но показывать страх перед мелким – не уж, извините.

Дошли мы до полянки, в прошлом году которую я заприметил. Классная такая полянка, прямо на берегу озера, тихая и пустая абсолютно. Ну какой идиот сюда сунется? Там еще и бревнышко удобное. Я сел, а он на другом краю примостился. Спина такая прямая, и на меня в упор не смотрит. Просидели мы минуты две так, и тут что-то завыло. Нечисть, черт его знает, какая именно. А в небе – полная луна. В общем, нас с этой полянки как ветром сдуло. Побежали вдвоем, и, кажется, он меня за руку схватил. Я и не возражал особо. У него ладошка маленькая, узкая, но теплая. Вроде и не так страшно стало. В общем, до опушки мы долетели, словно за нами волки гнались. А может, и правда гнались. Кто их знает? Было жутко, адреналин в крови бурлил, и хотелось совершать идиотские поступки.
- Что, малой, еще сюда как-то наведаемся?
- Нет, спасибо, я предпочитаю компанию равных мне по интеллекту людей. Так что продолжения не будет.
Это он меня культурненько так послал. Меня никто не посылал. Никогда. В общем, пока я еще одну зарубочку делал, он в школу отправился. И откуда эта моль слизеринская, скажите мне, могла знать о том черном ходе?
"Чтоб ты на МакГонагалл напоролся, хорек несчастный", - от все души пожелал я. Но почему-то наткнуться на директора и заработать полмесяца вечерних отработок пришлось мне.
После того момента я его стал тихо ненавидеть.

А потом мелкий крысеныш подружился с Алом. До сих пор не знаю, как моего братишку угораздило попасть в этот змеюшник. Я ж перед поступление в Хог только шутил насчет Слизерина! А оно вот как вышло. Я пытался вызвать Ала на серьезный мужской разговор, рассказать ему о фамильной чести и гордости, но мой наивный маленький братишка неожиданно твердо заявил, что друзей он себе выбирает сам, и в советах придурка-брата (это он обо мне, что ли?) не нуждается.
Знаете, мне очень хотелось отправиться в их подземелья, схватить этого змееныша-Малфоя за шкирку, потрясти хорошенько, и заявить, чтоб отстал от моего брата. Только он меня не боялся. И не отстал бы. Это вызывало какое-то чувство уважения.
Через два года Лили в Хогвартс пришла. Она молодчинка, на Гриффиндор попала. Только недолго я сестренкой гордился – она с Малфоем тоже сошлась! Так они втроем везде и ходили – вечно я на них натыкался: Малфеныш что-то рассказывает, а эти двое только хихикают. И еще… они отдалились от меня как-то. Раньше, до Хога еще, Ал всегда ко мне по вечерам приходил, да и Лили постоянно своими секретиками глупыми делилась. А теперь – как отрезало. Носятся со своим Малфоем: Скорпи то, Скорпи се, Скорпи такой умный, такой милый, такой замечательный… да обычный он. Скользкий. Непонятный.
Что они в нем нашли такого? Я не знал. И завидовал, если честно. Было обидно, что они все втроем да втроем, а я – отдельно. У меня друзей не было. Товарищи по команде, девчонки, приятели, поклонницы на худой конец – были. А друзей – нет. Я даже не знаю, каким бы хотел видеть свого друга. Точнее, знал. Только он был уже занят.

После моего четвертого курса Малфой у нас дома на каникулах гостил. Я думал, родители его быстренько на место поставят. Опять нет. Папа только и говорил, что вражда разрушает мир, так что все мы должны объединяться. И пожал Скорпиусу руку. Я чуть не выпал.
Так и жили. Я его не трогал, а он меня и вовсе не замечал. Только на шестом курсе все изменилось.
Я сидел себе спокойно, читал спортивную страничку Пророка, как тут эти двое примчались. Лили рыдает, а у Ала на лице и вовсе похоронное выражение.
- Скорпи пропал!
- Ему письмо из дома пришло, дедушка умер.
- Мы его по всему Хогварсту искали, и на карте смотрели – нет.
- Но он точно где-то здесь, камин только в учительской открыт.
Они еще чего-то говорили, кричали, перебивал друг друга, но суть я понял. И сразу решил, что делать надо:
- Вы двое. Сидите здесь и не рыпайтесь. Приведу я вам вашего хорька.

Я прямиком на ту полянку в Запретном лесу пошел. Это ж сразу после рождественских каникул было, а зима в том году была очень холодная. Замерзнет. Я пришел, а он там. Сидит на бревнышке, синий уже весь, и ничего не соображает. Я его думал увести, так он ни в какую. Ну, сел рядом, приобнял, а он возьми и уткнись мне в грудь куда-то. И плакать начал. Его будто прорвало. Все говорил о каких-то глупостях, что сломал дедушкин любимый цветок, и лазил в его запасах с зельями, и что дедушка ему больше никогда сказку на ночь не расскажет… а потом он сознание потерял. Я не медик, и испугался страшно. Схватил его на руки, отволок в больничное крыло и медсестре сдал. Она над ним заохала и принялась раздевать-растирать-согревать. А я ушел. Не хотелось смотреть, как Лили с Алом будут над ним кудахтать.
Потом он исчез. Я так у Лили осторожненько поинтересовался, куда Малфой пропал. Она сказала, что дома, на похоронах. Дней десять его не было. Потом вернулся: не Скорпиус – его тень. Бледный, осунулся, под глазами синяки. Подошел ко мне, как привидение, и сказал:
- Спасибо Джеймс. Прости, я неправ был по отношению к тебе.

А потом развернулся и собрался было уйти, только второй раз со мной этот фокус не прошел бы. Я его за шиворот схватил, как котенка, и в Хогсмид потащил. Он сначала вообще никакой был, не сопротивлялся даже. Я его сливочным пивом отпаивал, пытался хоть как-то расшевелить. После третьей бутылки его развезло, и он снова мне про своего дедушку начал рассказывать. Знаете, как мне хотелось бы хоть на часик встретиться со своим дедушкой, Джеймсом, расспросить его о школьных проделках, о друзьях, о квиддиче… Но я его не знал даже. И Лили нашу бабушку – тоже. Я так Малфою и сказал, что он должен радоваться тому, что у него был дедушка, а не грустить о том, что его больше нет. В конце концов, все мы смертны, кто знает, вдруг на меня завтра налетит шальной бладжер, и не будет больше Джеймса Сириуса Поттера, первоклассного капитан квиддичной команды и любимца девушек. Это я Скорпиусу тоже сказал, а он посмотрел на меня внезапно трезво и зло, схватил за плечи и заорал:
- Не вздумай умирать! Слышишь, ты, придурок несчастный, даже не думай об этом!
Потом обмяк как-то и притих. Он маленький такой, хрупкий, мне его обнять хотелось, защитить от всего мира и никогда-никогда не отпускать. Я свихнулся, да?

Только после этой нашей пьянки совместной ему вроде как лучше стало. Он даже улыбаться начал, да и Ал с Лили повеселели. А потом пришел как-то ко мне, и сказал, что они идут единорогов в Запретном лесу искать, и не хочу ли я с ними прогуляться.
Можно было бы вспомнить те зарубочки и старые ссоры, но мы уже потеряли пять лет. Это слишком много для семнадцатилетней жизни. И я согласился.

Единорогов мы так и не нашли, но мне, если честно, плевать на них было. Скорпи, идущий рядом и рассказывающий приколы из жизни домашних эльфов, куда лучше всех магических существ вместе взятых.

Это была самая потрясающая весна во всей моей жизни, честно. Я понял, наконец, что же такого Лили и Ал нашли в Малфое. И сам обнаружил это же.
А на седьмом курсе начались неприятности. Мое тело стало как-то странно реагировать на близость Скорпиуса. Раньше я мог запросто его приобнять, или там по колену похлопать, а теперь достаточно было вдохнуть его тонкий пряный запах, чтоб по всему телу пробежала волна возбуждения. Я пытался списать это на вновь вернувшиеся подростковые гормоны, но вся проблема в том, что я такого больше ни с кем не испытывал. Честно говоря, секса у меня еще не было. Я попробовал эксперимента ради переспать с одной хаффлпаффкой, да и она не против была, но когда дошло о дела, ничего у нас не получилось. Не возбуждала она меня – и все тут. Правды ради, я даже за парнями в квиддичной раздевалке попробовал понаблюдать. Безрезультатно. Ничего не ощущал. Достаточно же Скорпи было оказаться рядом – и у меня сносило крышу.

А еще я не хотел его ни с кем делить. Даже с братом или сестрой. Я у Лили так прямо и спросил:
- Ты в Скорпиуса не влюблена случайно?
Она рассмеялась, потом покраснела трогательно и ответила:
- Ну, разве что на первом курсе, чуточку. А сейчас мы ним только друзья.
Это меня успокоило. Ала я в расчет не брал – он вряд ли о любви вообще задумывается, его только книги и интересуют. Ну, а всякие там поклонницы мне не конкурентки.

Собственно, на пути к сердцу Малфоя стоял только сам Малфой. Что он думает по этому поводу, я понятия не имел, и поэтому нашел типично грффиндорское решение: припер к стенке и все-все выложил.
Ну а Малфой…что Малфой? Сделал умное лицо, и сказал, что каким я придурком был, таким и остался, и он уже все давно понял, а я только сейчас растормозился.
И поцеловал.
* * *
Я вот сейчас лежу на траве, уютно устроившись на коленях Скорпиуса. Все такое зеленое, ароматное, а этот зануда читает дурацкий трактат на мрачно-средневековую тему. Прядки светлых волос постоянно падают на глаза, и он заправляет их за уши, не отрываясь от пергамента. С ним хорошо молчать вот так вот лениво, болтать о всякой ерунде или подкалывать друг друга. С ним просто хорошо. Нет. С ним замечательно!
Я подтягиваюсь на руках и легонько чмокаю его в нос. Раскрытая книга летит на землю, а я понимаю, что мое отношение к нему поменялось в очередной, и, кажется, последний раз.
Интересно, он тоже любит меня?
Подарить ему плюшевого мишку, что ли...

Автор: Крошка Капризуля Хоч
Название: Любовь к Поттеру и анальный любрикант
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф/юмор
Размер: драббл
Пейринг: ДСП/СМ
Саммари: маленькая лав-стори о тормознутых гриффиндорцах, хитрых слизеринцах и правильных подарках. Сиквел к "Любовь к Малфою и плюшевый мишка"
Дисклеймер: пишу исключительно из любви к искусству

Я всегда знал, что Джеймс Сириус Поттер - придурок. Я это еще на первом курсе понял, когда они прижал меня к стенке и запугать пытался. Ага. Запугать. Меня. Да после того, как я дедушку в гневе видел, бояться несчастного гриффиндорского второгодку – это же просто смешно!

А Запретный лес…подумаешь! И не такое в Поместье видели! В общем, то, что Джеймс – придурок я принял за аксиому и перестал с ним общаться. Зачем понижать свой интеллектуальный уровень? И потом, у меня был его младший брат. До сих пор не понимаю, как Ала угораздило попасть на Слизерин. Имя разве что повлияло? В зельеварении он был вторым. После меня, разумеется. В любом случае, мы с ним сошлись на почве общих интересов. А потом и его сестренка к нам присоединилась. Мне кажется, она курсе на первом была в меня чуточку влюблена. Ответить ей взаимностью я не мог, но она это поняла, и никаких намеков не делала.

Жизнь в Хоге была веселой, особенно для нашей компании. Нет, что вы, ничего запрещенного! Зачем нарушать законы, когда можно их обойти? Меня этому еще дедушка научил – ему всегда помогало.

Наверное, все так и продолжалось бы до выпускного, но потом умер дедушка. Я, когда письмо из дома получил, никого видеть не хотел. Даже Ала с Лили. Только Джеймса, разве что. Ну, он и пришел. Я, как сопливый хаффлпаффец, у него на груди разревелся. А потом попытался наладить хоть какие-то отношения. Думал, Джеймс меня в ответ отправит куда подальше, и прав будет, но он совсем дураком оказался, и пошел на примирение. Или наоборот, он поступил куда умнее, чем я?

Я над этим долго размышлял, и не заметил, как в него влюбился. В физическом плане, разумеется: я его так хотел, что крышу сносило. То, что у меня ориентация бисексуальная, я еще лет в 14 осознал. Спасибо Мерлину и дедушке, у нас в домашней библиотеке было предостаточно книг на различную тематику. Другое дело, что поговорить мне об этом было не с кем. С дедушкой – страшно до дрожи, Ал за своими книгами жизни реальной не видит, а больше и не с кем. Неожиданно спас папа – он так прямо и спросил, нет ли у меня девушки. Мы с ним никогда раньше на подобные темы не общались, и вообще, я предпочитал дедушкино общество – с ним было как-то легче и веселей. Но тогда мне было так необходимо с кем-то поделаться, что я все папе рассказал. Я думал, мне мозги прочистят и отправят в Дурмшранг доучиваться, но папа поступил совершенно неожиданно: выслушал внимательно, и сказал, что это моя жизнь, и я никому не должен позволять вмешиваться в нее. Знаете, папа тогда таким грустным был, что я даже подозревать его начал… В чем? Ну, слухи разные ходили. В общем, я его поблагодарил, и пообещал, что он будет первым, кто узнает, когда у меня кто-то появится. А про себя подумал: интересно, как папа на Поттера отреагирует? Разозлится, или же наоборот, молодость вспомнит и порадуется за сына?

С Джеймсом было разобраться труднее. Намеков моих он в упор не замечал, предпочитая мучиться в одиночку. Я уже думал, что придется брать дело в свои руки, но он наконец растормозился, прижал меня к стене и поведал о своих глубоких и искренних чувствах. Он еще думал, я против буду. Ну не придурок?

А дальше у нас все хорошо и правильно было: с гриффиндорской точки зрения, разумеется. К собственному брату ревновал, на свидание в Хогсмид вытащить пытался, хватал за руку при всех… Я пытался с ним серьезно поговорить о том, чтоб он не портил моей репутации хладнокровного и циничного слизеринца, так он смотрел на меня влюбленными щенячьими глазами, прижимал к ближайшей стенке и начинал целовать. Как с такими людьми общаться? Малфои известны своим терпением; ну, я и терпел. Долго терпел. Но его подарок был последней каплей. Я сидел спокойно на завтраке в Большом зале, листал "Магию и политику", как тут прямо на обеденный стол две совы плюхнули что-то огромное неопределенной формы. Я аккуратно вскрыл обертку, и… Знаете, что это было? Плюшевый медведь. Гигантский белый плюшевый медведь с зеленой ленточкой на шее и огромный розовым сердечком в лапах! Моя эстетическая натура не вынесла такого жестокого издевательства над чувством прекрасного, и я, пылая праведным гневом, отправился к тупому гриффиндорцу объяснить все, что я о нем думаю. Тупой гриффиндорец перехватил меня на полпути, затащил в какую-то нишу и принялся целовать. В общем, я решил отложить объяснение до более подходящего момента.
Подарю ему завтра, пожалуй, анальный любрикант.
Пусть учится делать разумные и практичные подарки…