Истинная рейвенкловка// MC Word/author, slave-fic, non-con, bdsm, NC-21
Название: Джейми дерзкий, упрямый, влюбленный
Автор: Крошка Капризуля Хоч
Герои: Дж.П-мл./ДМ, ГП/ДМ, АСП/СГМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма/романс
Категория: слэш
Размер: миди (62 670 знаков с пробелами)
Саммари: можно признать себе, что влюблен в мужчину, но он – давний недруг твоего отца. Это драма. Кроме того, он — его бывший любовник. Это трагедия. Только если твои чувства искренни, и ты не жалеешь дерзости и упрямства, странное, неясное притяжение может перерасти в любовь.
Примечание: написано на Generation Next Вызов: "Отцы и дети"
От автора: мне нравится этот фик. И нравится этот пейринг. И вообще, это мое единственное законченное миди. В общем, вы поняли, что это лучше не критиковать)))
Глава 1. Дерзость
Джеймс подергал веревку, крепко привязанную к ножке кровати, и, решившись, перелез через подоконник гостевой спальни. Чуть не свалившись пару раз в колючие розовые кусты и тихо выругавшись сквозь зубы, он благополучно приземлился на клумбу. Весь огромный парк Малфой-Мэнора, залитый лунным светом, был теперь в его полном и единоличном распоряжении. Собственно, ради его посещения он сюда и прибыл, и еще – совсем немного, но в этом он боялся признаться даже себе – ради его хозяина, Драко Малфоя. Парк был тенистым, полным укромных уголков и самых диковинных и необычных растений, которых только можно было найти на планете. Для некоторых возводились огромные стеклянные оранжереи, а некоторые лишь довольствовались скромным поливом. Здесь были и лекарственные растения, используемые для приготовления зелий, и плодовые деревья, которыми занимались домовые эльфы, и роскошные цветники – гордость покойной Астории. Скорпиус, из научного интереса, выращивал здесь даже кое-какие маггловские сорта. Нарцисса недовольно поджимала губы, проходя мимо них, и сурово произносила: «Если бы лорд Малфой был жив…». Джеймс усмехнулся, вспомнив одну историю, рассказанную ему Алом.
читать дальшеСкорпиус Малфой помнил своего дедушку только по его чудесным длинным волосам и спокойному голосу, которым он рассказывал ему сказки. Еще в памяти юноши сохранилась бархатная домашняя мантия, мягкая и приятная на ощупь, в которую так уютно было заворачиваться и дремать на широкой дедушкиной постели. Люциус обожал своего внука, и Скорпиус был уверен, что он бы ни за что не стал сердиться на него, пусть и за разведение маггловских растений. Драко, видя, как хмурится Нарцисса, только снисходительно улыбался, и повторял: «Да, мама, я обязательно поговорю с сыном». Разговоры он все время откладывал на потом, и никем не потревоженные фасоль и зеленый горошек цвели и плодоносили. Скорпиус вскоре позабыл о своем увлечении садоводством, и эльфы прибрали его маленький участок к рукам. Нарцисса с удовольствием ела суп с зеленым горошком, и не подозревая, что он попал туда прямиком из таких неугодных ей маггловских стручков.
Младший Поттер неоднократно бывал в поместье Малфоев, каждый раз возвращаясь с ворохом свежих историй, неизменно начинавшихся словами: «Когда мы со Скорпи…». Это «мы» полностью заменило альбусово «Я» с тех самых пор, как он на первом курсе был распределен в Слизерин вместе со Скорпиусом Малфоем. Умный, чуточку смешной, чуточку неуклюжий младший братишка Джеймса наконец нашел себя друга, свою вторую половинку, идеально дополняющую его самого. Джеймса частенько раздражали эти «Скорпиус считает…», «Скорпиус не любит…», но постепенно он привык, и лишь изредка ловил себя на том, что завидует своему брату, и ему отчаянно хочется тоже сказать о ком-нибудь «Мы с…».
Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Джеймс продолжил свой путь по вымощенной серым мрамором дорожке, казавшейся в лунном сиянии серебряной. Не доходя до огромного фонтана в центре парка, он свернул на одну из узеньких тропинок, нырнул в кусты, пропетлял пару минут, и вышел, наконец, к небольшой ажурной беседке, увитой плющом. Он забрался внутрь и зажег масляную лампу, стоявшую на деревянном столе. Сотни мошек и ночных бабочек тут же начали свой хоровод вокруг теплого огня.
— Не спится, мистер Поттер? – Джеймс вздрогнул, услышав такой знакомый голос, характерно растягивающий гласные. Его обладатель вынырнул из тени, и плавным движением, совершенно по-кошачьи, сел на скамейку напротив. Джеймс никогда не оставался наедине с мистером Малфоем, и сейчас парню было немного не по себе. Драко Малфой был словно похож на свой сад: такой же величественный, таинственный, со множеством потайных уголков, куда не было доступа первому встречному. Джеймсу хотелось понять, что же скрывается за маской скучающего лорда. Грустит ли он? Взрывается от ярости, хлопает дверьми, швыряется посудой? Любит ли, страстно, сильно, отдаваясь или повелевая? Джеймсу показалось, что у него, наконец, появился шанс узнать настоящего Драко, и он не собирался его упустить. Они были вдвоем на островке света, посреди огромного океана тьмы, и единственным препятствием между ними было лежащее на столе яблоко. Красное, спелое яблоко, забытое здесь Алом, или, может быть, Скорпиусом, ведь эта беседка днем принадлежала им.
— Так что, Джеймс, вас мучает бессонница? — Драко повторил свой вопрос, и уголки его губ слегка поднялись, изображая улыбку.
— Я просто подумал, что в такие лунные ночи не спят, — ответил Джеймс, удивляясь тому, что его голос стал каким-то более хриплым и мягким.
— И что же делают в такие ночи? – вкрадчиво спросил Драко.
— Это зависит от человека, — пожал плечами Джеймс. – Рисуют картины, любуются на звезды, сочиняют музыку, пьют вино, занимаются любовью, разговаривают…
— Могу предложить вам пообщаться. Как вам нравится наш парк? Я заметил, вы частенько по нему гуляете.
— Да, правда, — кивнул Джеймс, удивленный тем, что Драко знает, чем он занимается. Он думал, что хозяину поместья в общем-то все равно, как проводят время практически незваные гости. – Он замечателен. Я люблю Травологию, а у вас здесь, оказывается, есть такие растения, о которых и в учебниках не прочитаешь.
— Одни из них принадлежат к особо опасным видам, другие – это нелегальная контрабанда из экзотических стран, а за выращивание некоторых можно и в Азкабан угодить, — усмехнувшись, доверительно сказал Драко. – Надеюсь, вы не сдадите меня вашему отцу или его коллегам?
— О, папа и сам не прочь иногда нарушить правила, дядя Рон постоянно рассказывает, что они творили в школе, да вы, наверное, и сами об этом знаете… Ой, — осекся Джеймс, вспомнив, что именно рассказывал дядя Рон про самого мистера Малфоя. Нельзя сказать, что Джеймс все воспринимал всерьез, ведь подростковый возраст всегда пропитан недоверием ко взрослым, но то, что отношения его отца с Малфоем были очень далеки от дружественных, он прекрасно уяснил.
— Да, я знаю, — спокойно ответил Драко. – Подозреваю, что и ваше поведение в школе далеко от идеального.
— Да, наверное… — замялся Джеймс, не зная, как избежать довольно скользкой темы.
— Впрочем, воспитывать вас должны ваши родители, мне и собственного сына хватает, — Драко неожиданно сам пришел к нему на выручку, — давайте лучше поговорим о растениях, вы ведь ими интересуетесь.
— Д-да, давайте, — кивнул Джеймс.
— Вы знаете, эти хризантемы сорта Ami Paulette чудо как хороши. Конечно, они довольно капризны в том, что касается температурного режима и полива, но…
Драко говорил увлеченно, и было видно, что ему нравится рассказывать о сложностях, с какими он добывал редкие растения, от трудностях ухода за ними, о садоводстве в целом, хотя его роль, как хозяина сада, и сводились к указаниям домовикам где и что следует посадить. Джеймс почти не слушал. Слова таяли где-то за пределами его сознания, а перед его глазами было только узкое лицо с тонкими чертами и серые глаза, казавшиеся почти черными в неверном свете лампы. Все происходящее мнилось ему полудремой-полуфантазией, из тех, что ты видишь в моменты между сном и явью. Драко Малфой был его тайным, еще не до конца осознанным желанием, его наваждением, его мечтой.
Джеймс мог точно сказать, с чего, или, точнее, с кого, начались его мысли о Малфое-старшем: с его двоюродной сестры Розы Уизли. На предыдущих летних каникулах она всерьез увлеклась психологией и выбрала Джеймса в качестве подопытного кролика. Роза, как она это объяснила, исследовала особенности латентного мужского гомосексуализма. Когда Джеймс попытался воспротивиться и заявить, что он уж точно не из этих "гребаных педиков", и посоветовал ей исследовать Ала, она только фыркнула, и заявила, что с ним и так все понятно. Упорством и целеустремленностью Рози пошла в Гермиону и Джеймса уговорить все же смогла. Целый месяц она беседовала с ним на разные темы, проводила психологические тесты и эксперименты, а однажды потащила его в маггловскую часть Лондона, где они бродили по улицам, и Рози, указывая на проходящих мужчин, спрашивала, какой кажется ему самым симпатичным. Джеймс, чтоб отвязаться, кивнул ей на худощавого и светловолосого продавца цветов. Ничего особенно в нем не было, разве что руки, которыми он бегло и легко касался цветочных головок, были красивыми, с длинными и тонкими, как у пианиста, пальцами. Рози победно улыбнулась, и, прежде чем Джеймс успел ее удержать, ринулась к парню.
— Скажите, как вас зовут?
— Даниэль, — ответил парень.
— Красивое имя, — улыбнулась Роза. – И цветы у вас замечательные! Скажите, а какие из них вам больше всего нравятся?
— Вот эти хризантемы, — кивнул удивленный продавец на крупные цветы с серебристой вазе. — Редкий сорт Ami Paulette, они довольно дорогие и очень красивые.
— Действительно, чудесные. Джейми, ты ведь подаришь сестренке букет? – весело спросила Роза.
— Вот такие они, женщины, — сказал Джеймс, обращаясь к парню. Ему вдруг захотелось улыбнуться этому человеку, поболтать с ним о чем-то, но тот оставался вежливо-отстраненным, и Джеймс окончательно смутился. – Составьте нам, пожалуйста, букет из трех штук.
— Конечно, одну минуту, сэр, — парень ловко выхватил три цветка, обернул их в прозрачную бумагу, и протянул Розе. – Прошу, мадемуазель.
Джеймс молча расплатился, а Роза поблагодарила продавца, и, схватив брата за локоть, потащила за угол какого-то дома.
— Вот, — возбужденно заговорила она, ее глаза сверкали. – Теперь я все знаю! Я все поняла! О, у меня такие факты… Я напишу такую работу… Джеймс, ты – чудо, я тебя обожаю! Я тебе сообщу результат моего исследования очень скоро, жди. А теперь убегаю, мне надо работать.
Она хлопнула брата по плечу, и попрощалась, спеша домой, оставив Джеймса наедине со смутным предчувствием неприятностей.
Как выяснилось, он оказался прав. На следующий день Роза пришла с толстенной папкой, и, с трудом опустив ее на пол, сказала:
— Все, Джеймс, я теперь знаю все. Чтоб не морочить тебе голову специфической терминологией, скажу вкратце: ты – латентный гей, и твой тип – худощавые блондины.
Не смотря на обещание, Роза все равно начала подробное объяснение, обильно пересыпая свою речь терминами, цитатами, и ссылками на авторитетные источники, но Джеймс ее уже не слушал, пытаясь осознать сказанное. Геем он себя вообще никак не ощущал, но понимал, что спорить с кузиной, а тем более пытаться ее в чем-то переубедить – гиблое дело. Но все же выбросить ее слова из головы он не смог, и Хоге, мучаясь бессонницей, воскрешал в памяти разные образы.
Однажды он попробовал подрочить, думая о продавце цветов, и пришел к неутешительному выводу: да, ему нравятся парни. Джеймс стал постоянно обращать внимание на худощавых блондинов, и к своему глубочайшему удивлению определил, что его до дрожи в коленях привлекает отец Скорпиуса Малфоя — Драко. И вот теперь сорт цветов, о котором рассказывал сейчас этот великолепный мужчина, был тем же самым, который продал им с Рози Даниэль.
Знак? Или просто совпадение? Джеймс не был фаталистом, и во всякую там ерунду вроде Перста Судьбы не верил, но Драко был так близко, и его кожа казалось золотистой в неясном свете масляной лампы, а Джеймс целый год изводил себя мыслями о нем… Может, это подействовала обстановка, а может – долго копившееся внутренне напряжение наконец нашло выход, но Джеймс, неожиданно для себя, схватил руку Драко, поднес ее к губам, и прошептал, дурея от собственной смелости:
— Я люблю вас.
— Если это одна из шуток в духе Уизли, мистер Поттер, вынужден вас огорчить – она не удалась, — Драко произнес это ровным скучающим тоном, даже не изменившись в лице, но Джеймс все равно заметил, как побледнели его щеки.
— Нет, не шутка, я всерьез, понимаете, по-настоящему, я...
— Мистер Поттер, идемте со мной, — Драко прервал его на полуслове, так же плавно поднялся со скамьи, и пошел по дорожке вперед.
Джеймсу ничего не оставалось, как двинуться за ним, ожидая приговора. Они зашли в особняк через боковой вход, и поднялись по лестнице в личный кабинет хозяина поместья. Драко сел в одно из мягких низких кресел, и жестом указал Джеймсу на второе. Щелкнув пальцами, он вызвал домовика, и через мгновение тот с поклоном поставил на низкий столик бутылку вина и бокалы. Драко разлил по бокалам вино, и протянул один Джеймсу. Тот взял неловко, чуть не расплескав содержимое, и сделал сразу огромный глоток. Драко поморщился, глядя на подобное варварство, и отпил немного из своего.
— Так почему в качестве объекта страсти вы выбрали именно меня? – спросил он светским тоном, будто интересуясь свежими министерскими сплетнями, или обсуждая достоинства нового ловца «Соколов Сеннена».
Пока Джеймс придумывал, как объяснить эту свою внезапную вспышку, Драко продолжил:
— Впрочем, не утруждайте себя размышлениями, мистер Поттер, вам это не идет. Так же не стоит перечислять все мои неоспоримые достоинства – я знаю их все. Скажи лучше, чего же ты хочешь, Джеймс? — тембр Драко неуловимо изменился, став более глубоким и бархатным.
— Всего, — ответил Джеймс, не опуская взгляда. Когда-то давно папа объяснял ему главное правило: не сдавайся никогда, и если уже начал игру – доведи ее до конца!
Драко одним движением встал со своего кресла, подошел к Джеймсу, и навис над ним, опираясь руками о подлокотники кресла.
— Ты уверен в этом? Ты хочешь, чтоб я поцеловал тебя? Не так слюняво, как целуются твои малолетние подружки, а по-настоящему, чтоб у тебя подкашивались ноги, и сердце билось, как сумасшедшее? Хочешь, чтоб я раздел тебя, поставил на четвереньки и трахнул? Учти, тебе будет больно, и я буду брать тебя жестко и грубо, не заботясь о твоем удовольствии. Ты все еще хочешь?
— Д-да, — прошептал в ответ Джеймс, побоявшись, что его голос может дрогнуть.
— Идем, — Драко схватил его за руку, и повел по тихому и сонному коридору Малфой-Мэнора в свою спальню. Там он захлопнул дверь и коротко бросил Джеймсу:
— Раздевайся!
Джеймс, теряясь и дрожа под его пристальным взглядом, быстро стащил с себя одежду, оставшись в одном белье.
— Теперь ложись, — Драко кивнул на огромную кровать с шикарным шелковым покрывалом. – И укройся одеялом.
— А вы? – попытался взбунтоваться Джеймс. Он не хотел, чтоб им помыкали.
— Давай, давай. Ты обещал слушаться.
Джеймсу не оставалось ничего, кроме как залезть на кровать, завернувшись в одеяло. Драко подошел к изголовью, и, низко склонившись над растерянным Джеймсом, шепнул ему на ухо:
— А теперь спи. Спокойной ночи, малыш.
Полюбовавшись шокированным лицом Джемса он довольно расхохотался, и повернулся к двери.
Подождите! – отчаянно воскликнул Джеймс. – Вы… вы совсем меня не хотите? Скажите, почему?
— Прости, Джеймс, но даже твое юное, красивое и накачанное тело меня не соблазнит. – Сладких снов. – Драко усмехнулся напоследок, и захлопнул за собой дверь.
Первым порывом Джейма было вскочить с кровати, броситься за ним, схватить за плечи, и трясти, пока он не отреагирует как-то по-другому, как-то по-человечески, черт возьми. Джеймс уже спрыгнул на пол, но холодный воздух из распахнутого настежь окна охладил и его тело, и мысли. Поежившись, он залез назад под одеялом, и натянул его на голову, свернувшись клубочком. В тепле своего крохотного пухового мирка он согрелся, и теперь его пугала сама мысль о том, чтоб ступить босыми ступнями на холодный деревянный пол, и отправится темными коридорами на поиски этого отвратительного, бессовестного, наглого, ехидного, противного… чертовски красивого и возбуждающего… такого нежного… Джеймс приглушенно застонал от собственной глупости.
Ну какой Мерлин дернул его за язык, заставив вот так вот глупо признаться, так подставиться под откровенные насмешки и издевательства? Джеймс знал и свою импульсивность, и свою несдержанность, но представить себе не мог, что когда-нибудь его характер сыграет с ним такую злую шутку. Он стиснул зубами край подушки, чтобы не расплакаться, и больно ущипнул себя за руку. Джеймс вспомнил папины рассказы, как они искали крестражи в зимнее лесу, питались объедками, воровали газеты… В самые трудные минуты, когда он уже готов был отчаяться, эти мысли помогали ему. Помогли и теперь. В конце концов, каждый имеет право на ошибку. Да и ошибкой, это, собственно говоря, не было. Наоборот – теперь Драко знает о его чувствах, и рано или поздно либо примет их, либо отринет целиком и полностью. В любом случае, ситуация поменяется, будет новый день и новые события. Жизнь никогда не стоит на месте, и нельзя противиться ее течению. Успокоив себя, Джеймс сунул голову под подушку, и вдохнул тонкий аромат крахмальных льняных простыней. Они пахли свежестью, цветочным лугом, и чем-то еще, ускользающим и неуловимым, кружащим голову сильнее вина из малфоевских погребов. Ему захотелось думать, что это был запах самого Драко. Улыбнувшись в полудреме, Джеймс еще теснее завернулся в покрывало, и вскоре уснул.
Глава 2. Упрямство
На следующее утро Джеймс проснулся от бьющих в окно солнечных лучей. Спальня Драко была угловой и выходила окнами на юго-восток.
Джеймс вскочил с кровати, улыбаясь самому себе, и сладко потянулся, слушая переливы птичьего щебета. Он не искал причин своего приподнятого настроения, — ему просто было хорошо. Хорошо от того, что настал новый день, светит солнце, каникулы в самом разгаре, ему не надо никуда спешить, не надо доделывать эссе по Трансфигурации или готовиться очередной контрольной по Зельеваренью, он может целый день лежать на траве и бездельничать, а главное – скоро завтрак, и он увидит Драко Малфоя. Джеймс прекрасно помнил все события прошлого вечера, но встреча с мужчиной не пугала Джеймса, наоборот, у него внутри будто бы поселилось предвкушение чуда. В конце концов, Драко не сказал твердого «нет», а значит… Значит, все может быть!
Джеймс зашел в свою комнату, переоделся, и легко сбежал вниз по лестнице в столовую, где уже собрались все обитатели Малфой-мэнора. Джеймс отвесил легкий подзатыльник возмущенно дернувшемуся Алу, пожелал доброго утра Скорпиусу, и послал ослепительную улыбку Драко. Тот, впрочем, и бровью не повел, полностью скрывшись за утренней газетой, и лишь коротко кивнул. Джеймс скромно уселся неподалеку от него, и глянул на младшего брата и его друга. Они были настолько увлечены своим, им двоим понятным, диалогом, что не замечали никого вокруг. Ал вот уже три минуты размазывал масло по своему тосту, а Скорпиус сосредоточенно солил джем, но оба лишь разговаривали, пожирая друг друга глазами. Джеймс весело фыркнул, глядя на это безобразие, и перебрался поближе к главе Малфой-мэнора.
— Доброе утро, мистер Малфой. Чудная сегодня погодка, не так ли?
— Мистер Поттер, эта погода, как вы, я думаю, заметили, держится с конца июня, то есть, почти месяц. Было бы куда удивительнее, если бы сегодня пошел дождь, — рассеянно протянул Драко, не отрываясь от какой-то статьи в экономическом разделе.
— Удивительнее, но ведь не лучше же, — пожал плечами Джеймс. – Я люблю солнце, вот и радуюсь, что сегодня такая хорошая погода.
Он беззаботно подтянул к себе плетеную корзиночку с круассанами, и положил на блюдце сразу два. Джеймс как-то подслушал разговор своей сестры с Розой, и Лили жаловалась, что совершенно не может ничего есть, когда влюбляется. Джеймс на отсутствие аппетита пожаловаться не мог, и, недолго думая, положил себе еще пару тостов, сыр, и два персика.
— Как вам спалось, кстати? – он предпринял еще одну попытку завязать разговор.
— Замечательно, а вам? – Драко наконец оторвался от газеты, аккуратно сложил ее, и сделал крохотный глоток черного кофе.
— Спасибо, мне тоже. Вот, решил выспаться впрок, а то неизвестно, удастся ли это сделать сегодня ночью, — улыбнулся Джеймс, и откусил огромный кусок сэндвича с клубникой, медом, и взбитыми сливками.
Драко бросил быстрый взгляд на сына, и, убедившись, что он и Альбус в своем разговоре сейчас находятся где-то далеко отсюда, решил поддержать игру.
— И чем же вы собираетесь заняться, разрешите полюбопытствовать?
— Да вот, хочу совершить что-нибудь экстремальное. Залезть в логово к дракону, например.
— Не боитесь, что он откусит вам голову? — иронично приподнял бровь Драко.
— Кто не рискует – тот не ночует. В Восточной спальне, — дерзко ответил Джеймс. – Кто знает, вдруг хищник будет в хорошем настроении?
— Что ж, риск благородное дело… — Драко промокнул губы салфеткой, и поднялся из-за стола. – Попробуйте, быть может, вам повезет.
Джеймс быстро запихнул в рот остатки завтрака, и тоже вскочил со своего стула. На ходу он пожелал приятного аппетита Скорпиусу и брату, но те его даже не услышали. Улыбаясь тому, что Драко дал добро на риск, и, насвистывая какую-то прилипчивую маггловскую песенку, он вышел во двор, и пошел по направлению к теплицам. Старенький эльф в наволочке с монограммой трудился возле клумб, выпалывая сорняки.
— Привет, Твигги, — поприветствовал его Джеймс. Он познакомился с ним буквально в первый же день своего пребывания здесь, и уже успел услышать кучу интересных фактов о поливке, прополке, подкормке и других знаменательных для каждого садовода вещах.
— Здравствуйте, господин Джеймс, — эльф низко ему поклонился. Несмотря на то, что Гермиона Уизли постоянно работала над законами о правах эльфов, и многие волшебники действительно начали давать им свободу, в таких семьях, как Малфои, домовики все так же верно служили своим хозяевам, наказывали себя при малейшей оплошности, и делали все, чтоб угодить.
— Скажи, Твигги, ты случайно не знаешь, где господин Малфой?
— Лорд в это время обычно сидит в своей личном кабинете и проверяет счета, или занимается хозяйственными вопросами, — снова поклонился эльф.
— Ага. Ясно. Спасибо больше, Твигги, — улыбнулся Джеймс. – Если меня вдруг кто-то будет искать – я у пруда.
Джеймс, мурлыкая все ту же мелодию, продолжил свой путь, и скоро оказался у старого, поросшего камышом и тиной, пруда. С другой его стороны был расчищенный песчаный пляж, деревянные мостки с небольшой лодочкой и стояли легкие тенты, но Джеймс больше любил именно эту, заросшую и дикую часть, напоминавшую джунгли. Исколов себе ноги острыми листьями растений, он пробрался к огромному дубу, которому исполнилась, наверное, тысяча лет. Его узловатые корни спускались в воду, а к одной из толстых ветвей он еще несколько дней назад привязал веревку, чтоб прыгать в воду. Наплескавшись в свое удовольствие, и повалявшись в тени густой кроны, Джеймс решил возвратиться. На полпути к замку он столкнулся с Драко, строго отчитывающим какого-то домовика.
— Гуляете, Джеймс? — спросил он, отпуская эльфа.
— Да, мистер Малфой, а вы?
— А я – работаю, — отрезал Драко, но увидев вытянувшееся лицо Джеймса, он смягчился, и добавил. – Не хотите мне помочь? Все равно вам нечем заняться, а до обеда еще далеко.
— Конечно! А что надо делать? – буйное воображение Джеймса услужливо нарисовало ему картинку, где он помогает Драко вскапывать грядки под палящим солнцем, и тот, утомившись от жары, сбрасывает с себя рубашку, и поливает себя из кувшина. Прозрачные капельку скользят по груди, огибая соски, и уползают вниз, за пояс брюк…
— Писать деловые письма, — небрежно брошенная фраза оборвала идиллическую картинку, и Джеймс, заставив свою фантазию умолкнуть, поплелся за Драко. Тот привел его в свой кабинет, оформленный в сдержанных бежевато-коричневых тонах, и дал стопку писем.
— Вам осталось только подписать адреса, и проставить даты. Когда освободитесь – скажите, я найду вам новое занятие.
Драко уселся за свой огромный письменный стол, и погрузился в чтение каких-то бумаг. Сначала Джеймс откровенно скучал, подписывая каждое письмо по несколько минут, но потом втянулся, и работа пошла быстрее. За час он справился с заданием, и Драко попросил его проверить кое-какие счета. За совместной работой время пролетело незаметно, Джеймс вспомнил про обед только когда в комнате появился эльф, и с низким поклоном сообщил, что стол накрыт.
Обедали Джеймс и Драко в полном одиночестве, так как все тот же эльф сообщил, что Скорпиус и Ал решили пообедать на воздухе и просили их не беспокоить. Обед прошел в молчании, и на все попытки Джеймса завязать разговор Драко отвечал односложными «Да-да», или вообще неопределенным хмыканьем. Наконец, Джеймс отчаялся, и с горя съел почти целого цыпленка, тогда как Драко без явного аппетита довольствовался супом. Под конец трапезы Джеймс поинтересовался, нужна ли еще его помощь. Драко ответил, что нет, и он сам со всем разберется. От обиды, что его помощь никак не оценили, Джеймс схватил со стола бутерброд, и убежал в свою спальню, где долго шептал проклятия в адрес разных там заносчивых снобов и притворщиков. После этого он бросился на постель, и, не расстилая ее, задремал. Проснулся Джеймс от стука в дверь, и спросонья подумав, что это Ал, крикнул:
— Открыто!
Вместо ожидаемого братишки вошел Драко.
— Джеймс, вы мне сегодня очень помогли, но я даже не успел вас поблагодарить. Не хотите взглянуть на новый сорт орхидей, их только привезли из Гонконга, контрабандой, разумеется. Редчайший вид, практически не встречаются в живой природе.
У Джеймса загорелись глаза, и он только кивнул.
Цветы оказались восхитительным. Тяжелые, будто восковые лепестки казались игрушечными, и смотрелись странно на голых деревянных ветках. Стоять с ними рядом было тяжело, так как у них был очень тяжелый, удушливый запах.
— Мне кажется, сегодня будет гроза, — сказал Драко, когда они вышли из теплицы.
— Но почему, небо ведь чистое! — возразил Джеймс.
— Душно. Грозовые облака скоро соберутся, надо сказать эльфам, чтоб сворачивали работу, — заторопился Драко, но домовики, в чью странную магию входило предчувствие погоды, и так уже собирали инвентарь.
Драко отправился к себе в кабинет, чтоб продолжить заниматься делами, а Джеймс, от нечего делать, решил написать письмо отцу. Он достал чистый пергамент, перо, и вдруг задумался. До сегодняшнего дня ему казалось, что такие люди, как Драко Малфой, не занимаются ничем кроме дуракаваляния в своих поместьях, охоты и появления на различных светских мероприятиях. Например, его отец – аврор, здесь все понятно, он гоняется за всякими свихнувшимися темными магами, чтоб наказать их по всей строгости закона. Мама раньше играла в женской сборной по квиддичу, а когда родилась Лили, ушла из спорта. Теперь дети выросли, и Джинни пишет спортивные обзоры, а иногда работает комментатором на небольших матчах. Все было понятно и с дядей Роном, и с тетей Гермионой, а вот Лорд Малфой оставался для него полной загадкой.
Только сегодня Джеймс увидел, как много на самом деле приходится работать Драко. Он никогда раньше не задумывался, что такое огромное поместье требует неусыпного контроля. Интересно, какое оно по величине? Джеймс решил заглянуть после ужина в библиотеку и найти какие-то данные об этом. Он быстро написал коротенькое письмо, где сообщал, что у них с Алом все чудесно, погода – замечательна, а жизнь — прекрасна. Запечатав, он отправил его с малфоевской совой, а потом переоделся в мантию к ужину. Джеймс, конечно, терпеть не мог все эти церемонии, но Драко с самого начала объявил, что это одно из не обсуждаемых правил. Честно говоря, пока в поместье гостила леди Нарцисса, переодеваться требовалось и к завтраку, и к обеду, да и церемонии были более навязчивыми. Но после того, как она вернулась во Францию, Драко, сам по себе не большой любитель этой ерунды, сделал послабление, оставив только обязательную смену одежды вечером.
Ужин проел куда веселее обеда, так как Ал и Скорпиус, перебивая и дополняя друг друга, восторженно рассказывали о каких-то своих очередных экспериментах. Драко внимательно слушал, попутно задавая вопросы, и вставляя какие-то свои замечания, а Джеймс скучал, так как новейшие разработки зелья с непонятным названием мало его интересовали. Он первым вышел из-за стола, и, на всякий случай, пожелав всем спокойной ночи, отправился в библиотеку. В отличии от Ала, который бывал здесь чаще, чем в своей спальне, он впервые вошел в это помещение. Оно поражало, и не только своими размерами и величественностью, но и ощущением древности.
Джеймс не был любителем антиквариата, и всяческие, покрытые паутиной и погрызенные мышами штуки, над которыми его младший брат был готов пускать слюни, мало его интересовали. Но здесь все дышало древней и могущественной магией, той, которая окутывала все стены замка, и поддерживала его. Это чувствовалось буквально кожей, и Джеймс, обычно шумный и несдержанный, здесь как будто притих и успокоился. Он понятия не имел, откуда и с каких полок начинать искать данные о Мэноре, так как сам практически не имел дела с библиотекам. В те редкие разы, когда ему приходилось брать книги в школе, он просто называл автора, а мисс МакГаэрти выдавала ему необходимый том. В итоге Джеймс просто пошел вдоль стеллажей, бегло просматривая корешки книг. Его внимание привлекла огромная, толстенная книга, переплетенная в красную кожу, и с золотым тиснением на корешке: «Драконоведение».
Джеймс вытащил этот том, и с трудом доволок до ближайшего кресла. Обложка книги впечатляла: в окошке, обрамленном серебряной рамкой, украшенной изумрудами, была колдография дракона, рвущегося с цепей, а в кожу были вплетенные серебряные нити. Он открыл книгу посередине, попав на картинку с изображением Китайского Луна. В статье подробно рассказывалось, чем он питается, как контактирует с людьми, особенности его физиологии… Все было написано таким простым и доступным языком, что Джеймс, неожиданно для себя, увлекся. Погруженный в чтение, он не заметил прихода Драко. Тот сел рядом, на соседнее кресло, и спокойно спросил:
— Читаете, Джеймс? Вот уж кого не ожидал встретить в библиотеке, так это вас.
Джеймс вздрогнул от неожиданности, и сердце у него забилось вдвое быстрее:
— Да… интересная книга. Я в прошлом году был на каникулах у дяди Чарли в заповеднике, так он мне столько всего рассказал! Я люблю драконов, — Джеймс покраснел, осознав, как двусмысленно прозвучала его фраза в данной ситуации.
— Любите драконов, говорите… Драко задумчиво щелкнул пальцами, и мигом появившийся эльф подал ему поднос с чашечкой кофе. – Не задумывались над профессией драконолога? Или уже решили, чем собираетесь заняться?
— Честно говоря, не совсем. Наверное, буду пробоваться осенью в какую-то квиддичную команду, — ляпнул Джеймс первое, что пришло в голову, не желая признаваться в том, что он и понятия не имел, чем собирается заняться в ближайшем будущем. Ему нравились драконы, да, но он не собирался провести всю свою жизнь в глуши, где нет никаких развлечений, да и пообщаться особо не с кем. Работать где-то вроде Министерства или Гринготтса он тем более не хотел, так как ему была противна сама мысль о сидении взаперти с девяти до пяти. Он любил квиддич, и это было, пожалуй, единственным занятием, которое в будущем не вызывало бы у него отвращения.
— Ясно… — Драко сделал еще глоток, и Джеймс, как зачарованный уставился на то, как он подносит чашку к губам, как изящно отпивает, как ставит ее на место. Весь день он сдерживал себя, стараясь не слишком пялиться на Драко, но сейчас все его самообладание летело к чертям. Он буквально чувствовал, как воздух между ними искрит от напряжения.
— Гроза началась, — безмятежно произнес Драко, будто не замечая состояния Джеймса.
— Где? Дождя же нет, — Джеймс, радуясь возможности отвлечься от нескромных мыслей, подошел к окну и отодвинул тяжелую бархатную портьеру. В этот миг где-то на западе блеснула молния, а через пару секунд загромыхал гром. Медленно упало несколько тяжелых капель, которые быстро переросли в ливень.
Джеймс вернулся на свое место, и сел, чуть дрожа от неясного предчувствия.
— Вы боитесь грозы, Джеймс? – внезапно спросил Драко.
— Нет… — недоуменно протянул Джеймс. – Чего же тут страшного? Ну, конечно, когда гроза застает тебя где-то в поле, или в лесу, приятного мало, но ведь всегда можно создать защитный магический полог от дождя, и все дела.
— Скажите, чему в вас в Хогвартсе учили? — поморщился Драко. – Ни в коем случае нельзя использовать магию, она притягивает электричество, и многократно увеличивает силу удара. Одним словом, взмахнете палочкой – и тут же отправитесь к праотцам.
— Ого… А я и не знал, — удивленно ответил Джеймс. – А вы боитесь грозы?
— Да. Да, очень боюсь, — все так же спокойно кивнул Драко. – У меня на то свои причины, но летом, вот в такие вот грозовые ночи, я не могу уснуть. Обычно я прошу Асторию или кого-то из эльфов посидеть со мной.
— А хотите… Хотите я с вами посижу? – Произнес Джеймс внезапно охрипшим голосом, пугаясь собственной наглости.
— Джеймс… Я ведь вчера уже объяснил вам свою позицию, — скучающе протянул Драко.
— Нет… Вы не объяснили, почему.
— Это нуждается в пояснениях? – приподнял брови Драко. – Мне кажется, и так все предельно ясно.
— Неправда! Вы наверняка скажете какие-то банальные отговорки, вроде того, что у вас сын моего возраста, и жена, или вы терпеть не могли моего отца в школе и перенесли эту нелюбовь на меня, или что вы — взрослый и умный, а я – всего лишь глупый молокосос!
— Тебе что, уже кто-то отказывал подобным образом? — усмехнулся Драко.
— Нет, это я ночами мысленно прокручивал в голове все, что ты можешь мне сказать, чтоб суметь возразить, — огрызнулся Джеймс, в запале тоже переходя на ты.
— Ну, и какие же будут возражения? – Драко расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Да никаких! – презрительно бросил Джеймс. – Ты же сам понимаешь, что все эти твои отговорки и яйца выеденного не стоят! Они не касаются нас двоих, понимаешь? Ты просто боишься что-то поменять в своей жизни, совершить какой-то сумасшедший поступок, который сможет нарушить размеренное течении твоего аристократического бытия! Ты просто трус!
— Да как ты смеешь бросаться такими словами, щенок! – Драко вскочил со своего кресла, и навис над ним, так близко, что Джеймс мог почувствовать легкий аромат кофе. – Что ты знаешь о моей жизни, чтоб говорить такое? Ты наглый, беспардонный мальчишка, который считает, что мир вертится только вокруг него! Ты такой же, как твой отец, он тоже считал меня трусом, несмотря на то, что я дважды пытался спасти ему жизнь!
— Я не хотел... я… — сдавленно прошептал Джеймс.
— Ладно, сделаем вид, что я не обратил внимания, — Драко быстро пришел в себя после краткого припадка, и опустился в кресло. – Объясни мне одну вещь: что именно тобой движет? Любопытство? Пари? Желание что-то доказать себе?
— Я люблю тебя, — твердо сказал Джеймс, понимая, что этими словами загоняет себя в ловушку.
— Что ж… Надеюсь, после того, как ты получишь желаемое, у тебя хватит ума убраться с моей дороги. Следуй за мной, Джеймс, только не пожалей об этом.
— Как бы не так, — едва слышно побормотал Джеймс.
Они почти бежали по длинному коридору от библиотеки к лестнице, и поднимались на второй этаж, как в лихорадке, но когда дверь спальни захлопнулась, оба не знали, что сказать.
Джеймс первый нарушил это безмолвие, и, подойдя вплотную к Драко, сделал наконец то, о чем мечтал долгое время, — поцеловал его. Он легко, как-то по-детски целомудренно, прижался ртом к тонким, упрямым губам, и Драко ответил, приоткрывая рот, углубляя поцелуй, делая его более страстным и откровенным. Их языки сплетались, и Джеймс чувствовал, что он весь горит, его ноги подгибались, а руки неуклюже болтались вдоль туловища, и он никак не знал, куда их девать. Они целовались, и с этим поцелуем ушла вся агрессия, вся лихорадочность, все стремление что-то доказать, и осталась только острая, комкающая сердце нежность.
Драко расстегнул его рубашку, и снял ее, а потом избавился и от своей. Джеймс был благодарен за то, что мужчина не спрашивал его, уверен ли он, хочет ли… Действительно, все слова уже были сказаны раньше, и теперь остались только ощущения. Медленно, будто приноравливаясь, они опустились на кровать, лицом друг к другу, и освободились от остальной одежды. Джеймс и раньше видел обнаженных парней, в душе или раздевалке, но то были просто парни, и он не рассматривал их в подробностях. Сейчас же ему хотелось разглядеть, исследовать, не пропуская ни единого миллиметра, такое желанное тело. Перемежая прихватывающие кожу поцелуи с легкими поглаживаниями, он скользнул вниз по груди Драко к его животу, а потом, будто решившись, опустился еще ниже, к его стоящему члену.
Это было странное ощущение – видеть так близко чужой возбужденный член, прикасаться к нему, слегка сжимать в ладони. Драко не делал никаких попыток отстраниться, и Джеймс лизнул солоноватую гладкую кожу, а потом, еще более осмелев, взял в рот головку, и втянул ее поглубже. Драко дернулся и сдавлено зашипел от неловкого прикосновения зубов, а потом тихо рассмеялся:
— Эй… иди сюда, — шепнул он, протягивая руки.
Джеймс лег к нему на плечо, доверчиво прижимаясь, и руки Драко заскользили по его телу, лаская и заставляя дрожать от накатившего возбуждения. Узкие ладони сжали ягодицы, и Джеймс чуть не застонал от удовольствия. Он почувствовал, как тонкий палец слегка надавливает на колечко мышц, разминая их, и в ответ прикусил кожу на плече Драко, зализывая укушенное место языком. Вдруг все исчезло, и Драко, перегнувшись через него, достал свою палочку и призвал из ванной комнаты какую-то мазь. Он перевернул его на живот, но Джеймс, вывернувшись, улегся на спину.
— Так будет больнее, — прошептал Драко.
— Ничего… Я хочу тебя видеть, — замотал головой Джеймс.
Драко смазал свои пальцы, и Джеймс почувствовал, как в его анус проникает что-то холодное и скользкое, растягивая и разминая мышцы. Ощущение было не из приятных, но Драко нежно целовал его бедра и живот, окупая все с лихвой. Наконец, растянув Джеймса и убедившись, что он готов, Драко смазал свой член, и медленно вошел в него наполовину. Было больно, но Драко перестал двигаться, и неприятные ощущения прекратились, оставив лишь какую-то ирреальность происходящего: за окном льет дождь, сверкают молнии, Скорпиус с Алом наверняка спрятались где-то, обсуждая свои зелья, а он занимается любовью с Драко Малфоем, недоступным и холодным хозяином Малфой-Мэнора. Джеймс истерически хихикнул.
— Джеймс… Джееейми, — протянул Драко, взъерошив его и без того растрепанные волосы. – Все в порядке?
— Да, просто это так… странно.
— Ну, мы сможем завтра сделать вид, что ничего не было, или, если захочешь – я сотру тебе память, — видно было, что Драко нелегко даются эти слова.
— Нет! Нет, никогда! – Джеймс вцепился пальцами в его плечи. – Это ведь мое – наше – как я смогу это забыть!
— Как пожелаешь… Тогда продолжим? – усмехнулся Драко и вошел еще глубже, задевая простату, о наличии которой у мужчин Джеймса просветила все та же Роза.
— Да-а, — хрипло простонал тот, насаживаясь на член.
Драко, уже не сдерживаясь, начал вколачиваться в Джеймса, отчего тот перестал мыслить связно, изредка срываясь на хриплые полустоны-полувздохи. Драко достиг оргазма, и, выскользнув из Джеймса, парой движений довел его до разрядки. Джеймс кончил с тихим вздохом, и откинулся на подушки, хихикнув, когда Драко применил очищающие чары.
— Ты чего? – Драко лег рядом.
— Щекотно… А еще ты такой серьезный. Почему? – Джеймс коснулся его растрепавшихся светлых волос
— Да вот, думаю, как бы мне избежать Азкабана за совращение несовершеннолетних…
— Эй! – Джеймс шутливо пихнул его в бок. – Ты же прекрасно знаешь, что мне почти год назад исполнилось семнадцать.
— Ну, для твоего отца, когда он заявится меня убивать, это не станет аргументом.
— И не надейся избавиться от меня таким способом! – улыбнулся Джеймс. Он завозился, устраиваясь поудобнее, и улегся на плечо Драко, а тот обнял его за талию.
Сверкнула молния, на мгновение осветив комнату, и Джеймс заметил на левом предплечье Драко то, что раньше было Темной Меткой.
— Больно было? – он легко провел пальцем по белесым линиям шармов на предплечье, складывавшихся в череп со змеей.
— Да, очень, — едва заметно поморщился Драко. Он ненавидел, даже когда кто-то просто смотрел на его метку, но наивные прикосновения Джеймса не вызвали в нем раздражения. – Как раскаленным железом или особо ядовитым зельем, прожигает насквозь, потом долго не заживало. Когда… В общем, после Его смерти она не исчезла, и я боялся, что она утянет нас на тот свет за Ним. Я хотел жить. И сейчас хочу.
— Я тоже хочу – с тобой. Навсегда. – Джеймс лег на бок, чтоб удобнее было разговаривать, и незаметно касаться нежной светлой кожи.
— Только не говори «навсегда» — это слишком страшное слово, Джеймс. Я боюсь его. Ничего в мире не длится вечно, а жизнь слишком длинная для одной любви.
— Хорошо – не навсегда, — нахмурился Джеймс. – Тогда я буду с тобой ближайшие сто лет. На такой срок ты согласен?
— О, Мерлин, неужели ты меня и на том свете не оставишь в покое? – усмехнулся Драко.
— И не надейся, — Джеймс потянулся, и сладко зевнул.
— Давай, спи, и помни мою доброту – я даже не буду выпроваживать тебя из своей спальни, — шепнул Драко, прижимая его к себе.
— Да… Спокойной ночи, Драко… — Джеймс улыбнулся, и легко чмокнул его в губы.
Уже сквозь сон Джеймс почувствовал, как Драко поцеловал его в макушку, и тихо пробормотал:
— Какой же ты все-таки… Поттер.
Глава 3. Любовь?
На следующее утро в Малфой-Мэноре появилась Роза Уизли, и тихий, сонный особняк сразу будто ожил, захлопали двери, эльфы забегали вдвоем быстрее, и все обитатели почувствовали прилив бурной жизнерадостной энергии. За каких-то пару часов Рози успела оббегать весь дом и сад, побывать у пруда, пошарить в библиотеке, расшевелить Скорпиуса и Ала, а потом затеять с ними какую-то жаркую дискуссию, совершить неудачную попытку доказать Лорду Малфою никем недоказанную теорему Фрехта-Браумана и насмерть поссориться с портретом одного из малфоевских предков. Роза обладала одним потрясающим качеством – она везде, будь то аристократический особняк, дешевая забегаловка в Лютном переулке, Всемирная конференция по психологии, ночной клуб, или семейный ужин в Норе, чувствовала себя свободно и непринужденно. Совершив массу дел, и с аппетитом пообедав, она затащила Джеймса в угол, и спросила, сверкая глазами:
— Ну что? Вы переспали? – шокированный Джеймс даже не смог защищаться, и только промямлил что-то невнятное вроде:
— Ну я… эээ, мы…
— Я так и думала! — победно улыбнулась Рози, — Вы просто идеальная пара! Большую совместимость я видела только у Ала со Скорпи. Вы подходите друг другу по темпераменту, по гороскопу, по физиологическим параметрам. И даже по соционическим психотипам вы — дуалы!
— Рози, но мы пока… в общем, ты ведь понимаешь, что об этом не надо распространяться? – прервал ее словесный поток Джеймс.
– Да, конечно-конечно, ни о чем не беспокойся, я все улажу, — закивала Роза, но было видно, что ее мысли уж далеки отсюда. – Ладно, мне надо бежать, ты ведь понимаешь… О, да, это будет такой прорыв… Высшая премия, да…
Роза умчалась, наверняка, чтоб написать очередную статью в толстенный психологический ежемесячник, а может, чтоб заняться новой главой своей научной работы. Джеймс посмотрел ей вслед, и, беззвучно вздохнув, вышел в сад. Погода стояла жаркая, и о вчерашней грозе напоминали только старательно убирающие обломанные ветви деревьев эльфы, да хлюпающая грязь возле озера. Джеймс улегся на уже успевший прогреться золотистый песок, и блаженно зажмурился, позволив фантазии унести себя в розовые дали…
…Они лежат вдвоем с Драко на берегу бескрайнего лазурного океана, за спиной тихо шумят пальмы, а от жаркого солнца расслабляются тела, и даже мысли текут медленно и лениво. Вокруг – ни души, и можно сколько угодно болтать о всякой ерунде, не обижаясь на ироничные замечания и подколки, пить апельсиновый сок, и касаться кончиками пальцев светлой, никогда не загорающей кожи…
…или…
…Осень, все никак не переходящая в зиму, серое небо, голые черные ветви, и подмерзающие по утрам лужи. Хмурые лица прохожих, а до Рождества еще далеко. Вечер, и они с Драко вдвоем, дома – в их собственном доме – сидят у камина, и обнимаются. Драко обнимает Джеймса за талию и совсем не противиться, когда тот кладет голову ему на плечо. Время от времени они обмениваются нежными, полными предвкушения страстной ночи, поцелуями и кормят друг друга шоколадом…
…а может, и так…
… Огромный стадион, прозрачная голубизна неба и рев тысяч болельщиков на трибунах. Ветер свистит в ушах, впереди, совсем близко, маячит золотая искра, остается только протянуть руку, и…
— …и Джеймс Поттер ловит снитч, спасая свою команду! Счет 270-260!
Он изящно приземляется, и отмахивается от назойливых репортеров, выискивая в толпе такую знакомую фигуру…
— Ты молодец, Джейми, я в тебя верил, — шепчут ему на ухо, и сильные руки притягиваю к себе для поцелуя…
— О чем мечтаешь, Джеймс? – Драко подошел совсем неслышно, и Джеймс вздрогнул от его голоса.
— О тебе, — он повернул голову, и раскрыл глаза. – О тебе так хорошо мечтать…
— Знаешь, реальность, конечно, сурова, но иногда она бывает даже лучше мечты, — Драко опустился рядом, и легко поцеловал Джеймса, перебирай пальцами его растрепанные волосы. – Я тут подумал… Ты ведь любишь квиддич, но с тех пор, как ты здесь, я еще ни разу не видел тебя на метле. Хочешь, полетаем?
— Серьезно? – Джеймс изумленно посмотрел в смеющиеся серые глаза, — Ты хочешь полетать со мной?
— Ну да, — кивнул Драко, пряча улыбку. – Или ты думаешь, что с меня уже песок сыпется? Я, конечно, староват для тебя, но не до такой же степени, чтоб не удержаться на метле.
— Я вовсе не это имел ввиду, — смутился Джеймс.
— Знаю, знаю, — щелкнул его по носу Драко. – Я просто не могу удержаться, чтоб не съязвить слегка. Не обращай внимания, такой уж у меня характер.
Драко призвал из сарайчика метлы, и ловко поймав их, протянул одну Джеймсу.
— Вот, держи, это Скорпиуса. Сам не знаю, как он при такой любви к зельям стал капитаном квиддичной команды. Как ты считаешь, он действительно хорошо летает?
— Да, да, — кивнул Джеймс. – Он классно летает и капитан отличный, Слизерин три года подряд выигрывал кубок, только в этом проиграли. Но в следующем наверняка опять станут чемпионами, у них действительно хорошая команда. Скорпиус молодец, ему на все хватает время: и на квиддич, и на учебу…
— Да, он похож на своего дедушку, и, пожалуй, на Асторию. Она всегда умела добиваться своего.
— Вы скучаете по ней? Я слышал, как она умерла, это… это действительно ужасно. Мне тогда было лет девять, но я помню, как писали в газетах…
— Да… Тори была чудесной. Умной, язвительной, иногда циничной, а иногда – совсем как ребенок. Могла целыми днями кататься на качелях со Скорпиусом, а когда он совсем младенцем был, ползала по полу вместе с ним. Мама считала это плебейством, а отец, наоборот, очень ее любил. Они частенько прогуливались вдвоем по парку, болтали о чем-то, он показывал ей портреты наших предков, рассказывал историю рода… Тори всегда этим интересовалась. Она училась в Рейвенкло, и у нее была потрясающая хватка, отец с ней всегда советовался, практически сделал ее деловым партнером, а вот уже столько лет с финансами приходится разбираться мне. Люциус ее пережил всего на пару лет… В наших отношениях не было страсти, она была для меня скорее младшей сестричкой, чем супругой. Знаешь, мне бы очень хотелось, чтоб у Скорпиуса был брат или сестра, но… не сложилось. Джеймс, иногда я тебе очень завидую. У тебя всегда будет рядом кто-то, кто поддержит, подставит плечо, а мне приходилось разбираться со всем самому. Родители ведь тоже не всегда могут помочь.
— Да, иногда меня жутко бесят и Ал, и Лили, но без них… не так как-то, не могу это объяснить, — развел руками Джеймс.
— Все очень просто. Это – семья. Ты поймешь, когда станешь старше. А сейчас… кто первым долетит до леса?
— Поттеры всегда впереди, — весело крикнул Джеймс, и отточенным движением взмыл вверх.
Они долетели до леса практически одновременно, разве что Драко опередил его на пару метров, и упали на траву, обнимаясь.
— Ну что, я еще вполне в форме, не так ли? – подмигнул ему Драко.
— Да еще в какой! — ответил Джеймс и потянулся за поцелуем.
Они встали с травы через пару часов, основательно помятые, но довольные.
— Ну что, возвращаемся? – спросил Драко. – Еще разыскивать будут, да и у меня дела кое-какие незаконченные остались.
— Ага, — кивнул Джеймс. – Тогда увидимся за ужином?
— Да, я, пожалуй, еще немного полетаю…
Джеймс взмыл вверх, и, послав Драко ослепительную улыбку, отправился в особняк. Во дворе возле фонтана он встретил Альбуса и Скорпиуса, выливающих в воду обычный маггловский шампунь.
— Привет, Джей, мы тут эксперимент один проводим, — помахал ему Ал. – Хочешь с нами?
— Нет, пожалуй, — подлетел к ним Джеймс. – А где Роза, почему она не с вами?
— Она отбыла, не дождавшись ужина, сказала, ей срочно нужно писать какую-то очередную работу… У всех – лето, а у нее – наука, — развел руками Ал.
— Вот как… работу. Ладно, я пойду… — рассеянно пробормотал Джеймс. Почему-то ему казалось, что работа это касается непосредственно его.
Ужин прошел тихо, весь дом, казалось, отдыхал после кратковременного, но такого бурного приезда Розы, а к вечеру у Драко внезапно разболелась голова. На робкое предложение Ала вызвать врача, Скорпиус яростно воспротивился, и заявил, что своего отца он будет лечить сам. Он дал Драко какие-то зелья, от которых стало еще хуже, и он только и мог что лежать на кровати, и слабо отнекиваться, когда Скорпиус пытался напоить его чем-то еще.
Наконец Джеймс решительно заявил, что подобного лечения не допустит, и Ал, встав на его сторону, решительно вытащил протестующего Скорпиуса из комнаты.
— Эй… иди сюда, — шепнул Драко, и Джеймс осторожно лег на кровать, стараясь его не потревожить. – Наверное, я и правда слишком стар… Завтра все будет в порядке, но сегодня любовных игр не обещаю.
— Ты такой милый, когда болеешь, — хихикнул Джеймс и чмокнул его в кончик носа.
— Ты теперь будешь специально меня травить различными зельями из арсенала Скорпиуса? – усмехнулся Драко.
— Нет, никогда. И лечить я теперь тебя только сам буду – поцелуями, но завтра, а сейчас спи.
— Конечно, мой Лорд, — шепнул Драко, и притянул Джеймса к себе.
Спустя какое-то время в спальне раздавалось только тихое мерное дыхание.
На следующее утро Драко проснулся бодрым, и в хорошем расположении духа. Он с аппетитом позавтракал кофе и тостами, а потом отправил Джеймса на прогулку, заявив, что у него много работы, а присутствие Джеймса отвлекает. Джеймс, уже привыкший не обижаться на подобные выпады, пожал плечами и отправился к оранжереям поболтать с Твигги, а Драко уселся за документы. Он полностью погрузился в финансовые отчеты, когда дверь распахнулась, и в комнату ворвался взбешенный Поттер-старший.
— Что, Малфой, лысина не дает покоя, и ты решил доказать себе, что все еще молод, трахнув Джеймса? — по пылающим щекам Гарри и его раздувающимся ноздрям было видно, что он едва сдерживает ярость. – А может, решил, раз с отцом ничего не вышло, отыграться на его сыне?
— Кого я вижу, Поттер… надо же, давненько я не принимал авроров в своем поместье! — Драко картинно улыбнулся, и развел руками. — Ты бы предупредил, я мог приказать эльфам приготовить праздничный ужин… Знаменательное событие – трое Поттеров в Малфой-Мэноре!
— Благодарю покорно, я не обедать сюда пришел! – Гарри скривился и плюхнулся на ближайший стул. – Это месть за тот месяц, да, Малфой?
— Тот месяц, Поттер? Ты имеешь ввиду те несколько раз, когда мы переспали, сначала по-пьяни, потом от скуки, а потом ты просто сбежал, как истинный гриффиндорец? – презрительно усмехнувшись, спросил Драко.
— Я так и думал, что ты не забыл… — прошептал Гарри.
— Расслабься, Поттер. Тот месяц тут ни при чем. Это… это совсем другое. Откуда ты узнал?
— Рози. Она ведь умная девочка, наблюдательная, — вся в Гермиону. Ей и одного дня было достаточно, чтоб понять, что тут происходит. Роза сказала, что я должен поговорить с тобой, но ни в коем случае не давить на Джеймса, ведь это его первая любовь, и у него может остаться психологическая травма на всю жизнь. Наверное, я отреагировал немного не так, как она предполагала, — криво усмехнулся Гарри. — Пойми, я не ожидал, что он полюбит мужчину. И потом – почему именно ты?
— Твой сын куда больше похож на тебя, Поттер, чем ты думаешь, — задумчиво произнес Драко. — И могу тебе дать слово Малфоя, хоть для тебя оно ничего не значит, что я… Для меня это было такой же неожиданностью, как и для тебя, и я просто не сдержался…
— Он любит тебя, Драко, — глаза Гарри сверкнули под стеклами очков. – Он мне последний раз писал вчера, и я никогда не получал от него таких писем. Я тут же подумал, что он влюблен, но не предполагал, что в тебя.
Повисло молчание, и каждый думал об утраченных и заново приобретенных возможностях.
– Знаешь, я ведь до сих пор жалею, — негромко заговорил Гарри. — Останься мы тогда вместе, может быть, я был бы счастлив. С другой стороны, тогда бы у меня не было Джейми, Ала и Лили.
— Хватит рефлексировать, Поттер. Сентиментальность – первый признак старости, — скривился Драко.
— Да, Драко, я старый дурак, — светло, и как-то по-детски улыбнулся Гарри. Я до сих пор верю в любовь, в добро, в чудеса… Глупо, правда? Только скажи мне одну вещь: неужели ты никогда не жалел о том, что мы расстались? Никогда не задумывался, как бы все могло быть, если бы...
— История не знает сослагательного наклонения, — устало ответил Драко. — Я никогда не жалею об утраченных возможностях, и хватит об этом. Ты, кажется, пришел совсем по другому поводу.
— Да… Я, вообще-то тебя убивать пришел. Думал, увижу – зааважу, а получилось совсем по-другому: увидел – и впал в сентиментальность. Ты же совсем не изменился, такая же улыбка, так же гласные растягиваешь, и такие же просвечивающие венки на запястьях… Мне кажется, я знаю твое тело наизусть, и до сих пор помню, как ты тяжело дышишь, когда кончаешь…
— Ага, а у тебя была идиотская привычка дергать меня за волосы, и после секса ты мог проглотить два огромных бифштекса с этой маггловской дрянью, — против воли улыбнулся Драко.
— А ты пил только зеленый час, и когда я забыл его купить, назвал меня бараном, а я тебя – хорьком, мы поссорились, и ты гордо ушел, хлопнув дверью.
— А ты бросился за мной босиком…
— А помнишь нашу квартиру, и шторы, зеленые с серебром? Ты сам выбирал…
— Мой эстетический вкус не позволял оставить те уродские ромашки…
— Да, и хрустальные бокалы, из которых мы пили огневиски сидя прямо на полу... И стол мы поломали, помнишь?
— Ну конечно, с твоим-то темпераментом…
— Ну, ты не жаловался… И тот снег, мы его наколдовали, потому что тебе хотелось настоящей зимы…
— Да, и ты обвязал мне шею этим дурацким грифферским шарфом, но я все равно простудился…
— …и я лечил тебя медом и поцелуями…
— Хозяин, прикажете подавать ужин в большой гостиной? – неожиданно появившийся домовик нарушил все очарование момента.
— Нет, в малой… Я занят, Твигги, уйди! – с досадой поморщился Драко. Эльф, сдавленно охнув, и рассыпавшись в извинениях, исчез, но та хрупкая нежность, возникшая между бывшими любовниками, уже разрушилась. Гарри отошел к окну, и забарабанил костяшками по раме, а Драко плеснул себе в бокал сока из хрустального кувшина на столике. Они стояли так долго, может, пять минут, может, десять, и каждый чувствовал волнение другого. В мыслях толпились еще сотни признаний, сотни тех маленьких памятных моментов, которые делают нашу жизнь ярче, но возможности произнести их уже не было.
— Вот так, значит… Ну, я пойду наверное? – растерянно и неуклюже пробормотал Гарри.
— Поттер, ты ведь приходил не только за тем, чтобы ностальгировать о былых временах со старым любовником? – Драко заговорил прежним, ехидным тоном, и его губы скривились в презрительной и насмешливой ухмылке.
— Ради такого, я, пожалуй, не стал бы отрываться от важных дел, — грустно сказал Гарри. – Скажи, Малфой, что бы ты сделал, если бы я стал встречаться, ну, или как там это называется, со Скорпиусом?
— Пришел бы к тебе, пообещал, что оторву яйца, если с моим сыном что-то случится, дал бы ему пару практических советов, и отправился домой, — не задумываясь, бросил Драко.
— А… Вот и прекрасно. Драко Малфой, если с моим сыном что-то случится, я оторву тебе яйца и скормлю их гиппогрифам, даже не смотря на то, что они не едят человечины. А еще я повыдергиваю все твои драгоценные платиновые волосы...
— Какой ты жестокий, По-о-оттер… — картинно поежился Драко, перебивая. – Не знал, что в тебе дремлют такие темные стороны.
— Что ты Малфой, я добрый и ласковый, пока не задевают близких мне людей, — в тон ему ответил Гарри. – Ладно, мне действительно пора… В Аврорате опять проблемы, впрочем, тебя это не касается.
Автор: Крошка Капризуля Хоч
Герои: Дж.П-мл./ДМ, ГП/ДМ, АСП/СГМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма/романс
Категория: слэш
Размер: миди (62 670 знаков с пробелами)
Саммари: можно признать себе, что влюблен в мужчину, но он – давний недруг твоего отца. Это драма. Кроме того, он — его бывший любовник. Это трагедия. Только если твои чувства искренни, и ты не жалеешь дерзости и упрямства, странное, неясное притяжение может перерасти в любовь.
Примечание: написано на Generation Next Вызов: "Отцы и дети"
От автора: мне нравится этот фик. И нравится этот пейринг. И вообще, это мое единственное законченное миди. В общем, вы поняли, что это лучше не критиковать)))
Глава 1. Дерзость
Джеймс подергал веревку, крепко привязанную к ножке кровати, и, решившись, перелез через подоконник гостевой спальни. Чуть не свалившись пару раз в колючие розовые кусты и тихо выругавшись сквозь зубы, он благополучно приземлился на клумбу. Весь огромный парк Малфой-Мэнора, залитый лунным светом, был теперь в его полном и единоличном распоряжении. Собственно, ради его посещения он сюда и прибыл, и еще – совсем немного, но в этом он боялся признаться даже себе – ради его хозяина, Драко Малфоя. Парк был тенистым, полным укромных уголков и самых диковинных и необычных растений, которых только можно было найти на планете. Для некоторых возводились огромные стеклянные оранжереи, а некоторые лишь довольствовались скромным поливом. Здесь были и лекарственные растения, используемые для приготовления зелий, и плодовые деревья, которыми занимались домовые эльфы, и роскошные цветники – гордость покойной Астории. Скорпиус, из научного интереса, выращивал здесь даже кое-какие маггловские сорта. Нарцисса недовольно поджимала губы, проходя мимо них, и сурово произносила: «Если бы лорд Малфой был жив…». Джеймс усмехнулся, вспомнив одну историю, рассказанную ему Алом.
читать дальшеСкорпиус Малфой помнил своего дедушку только по его чудесным длинным волосам и спокойному голосу, которым он рассказывал ему сказки. Еще в памяти юноши сохранилась бархатная домашняя мантия, мягкая и приятная на ощупь, в которую так уютно было заворачиваться и дремать на широкой дедушкиной постели. Люциус обожал своего внука, и Скорпиус был уверен, что он бы ни за что не стал сердиться на него, пусть и за разведение маггловских растений. Драко, видя, как хмурится Нарцисса, только снисходительно улыбался, и повторял: «Да, мама, я обязательно поговорю с сыном». Разговоры он все время откладывал на потом, и никем не потревоженные фасоль и зеленый горошек цвели и плодоносили. Скорпиус вскоре позабыл о своем увлечении садоводством, и эльфы прибрали его маленький участок к рукам. Нарцисса с удовольствием ела суп с зеленым горошком, и не подозревая, что он попал туда прямиком из таких неугодных ей маггловских стручков.
Младший Поттер неоднократно бывал в поместье Малфоев, каждый раз возвращаясь с ворохом свежих историй, неизменно начинавшихся словами: «Когда мы со Скорпи…». Это «мы» полностью заменило альбусово «Я» с тех самых пор, как он на первом курсе был распределен в Слизерин вместе со Скорпиусом Малфоем. Умный, чуточку смешной, чуточку неуклюжий младший братишка Джеймса наконец нашел себя друга, свою вторую половинку, идеально дополняющую его самого. Джеймса частенько раздражали эти «Скорпиус считает…», «Скорпиус не любит…», но постепенно он привык, и лишь изредка ловил себя на том, что завидует своему брату, и ему отчаянно хочется тоже сказать о ком-нибудь «Мы с…».
Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Джеймс продолжил свой путь по вымощенной серым мрамором дорожке, казавшейся в лунном сиянии серебряной. Не доходя до огромного фонтана в центре парка, он свернул на одну из узеньких тропинок, нырнул в кусты, пропетлял пару минут, и вышел, наконец, к небольшой ажурной беседке, увитой плющом. Он забрался внутрь и зажег масляную лампу, стоявшую на деревянном столе. Сотни мошек и ночных бабочек тут же начали свой хоровод вокруг теплого огня.
— Не спится, мистер Поттер? – Джеймс вздрогнул, услышав такой знакомый голос, характерно растягивающий гласные. Его обладатель вынырнул из тени, и плавным движением, совершенно по-кошачьи, сел на скамейку напротив. Джеймс никогда не оставался наедине с мистером Малфоем, и сейчас парню было немного не по себе. Драко Малфой был словно похож на свой сад: такой же величественный, таинственный, со множеством потайных уголков, куда не было доступа первому встречному. Джеймсу хотелось понять, что же скрывается за маской скучающего лорда. Грустит ли он? Взрывается от ярости, хлопает дверьми, швыряется посудой? Любит ли, страстно, сильно, отдаваясь или повелевая? Джеймсу показалось, что у него, наконец, появился шанс узнать настоящего Драко, и он не собирался его упустить. Они были вдвоем на островке света, посреди огромного океана тьмы, и единственным препятствием между ними было лежащее на столе яблоко. Красное, спелое яблоко, забытое здесь Алом, или, может быть, Скорпиусом, ведь эта беседка днем принадлежала им.
— Так что, Джеймс, вас мучает бессонница? — Драко повторил свой вопрос, и уголки его губ слегка поднялись, изображая улыбку.
— Я просто подумал, что в такие лунные ночи не спят, — ответил Джеймс, удивляясь тому, что его голос стал каким-то более хриплым и мягким.
— И что же делают в такие ночи? – вкрадчиво спросил Драко.
— Это зависит от человека, — пожал плечами Джеймс. – Рисуют картины, любуются на звезды, сочиняют музыку, пьют вино, занимаются любовью, разговаривают…
— Могу предложить вам пообщаться. Как вам нравится наш парк? Я заметил, вы частенько по нему гуляете.
— Да, правда, — кивнул Джеймс, удивленный тем, что Драко знает, чем он занимается. Он думал, что хозяину поместья в общем-то все равно, как проводят время практически незваные гости. – Он замечателен. Я люблю Травологию, а у вас здесь, оказывается, есть такие растения, о которых и в учебниках не прочитаешь.
— Одни из них принадлежат к особо опасным видам, другие – это нелегальная контрабанда из экзотических стран, а за выращивание некоторых можно и в Азкабан угодить, — усмехнувшись, доверительно сказал Драко. – Надеюсь, вы не сдадите меня вашему отцу или его коллегам?
— О, папа и сам не прочь иногда нарушить правила, дядя Рон постоянно рассказывает, что они творили в школе, да вы, наверное, и сами об этом знаете… Ой, — осекся Джеймс, вспомнив, что именно рассказывал дядя Рон про самого мистера Малфоя. Нельзя сказать, что Джеймс все воспринимал всерьез, ведь подростковый возраст всегда пропитан недоверием ко взрослым, но то, что отношения его отца с Малфоем были очень далеки от дружественных, он прекрасно уяснил.
— Да, я знаю, — спокойно ответил Драко. – Подозреваю, что и ваше поведение в школе далеко от идеального.
— Да, наверное… — замялся Джеймс, не зная, как избежать довольно скользкой темы.
— Впрочем, воспитывать вас должны ваши родители, мне и собственного сына хватает, — Драко неожиданно сам пришел к нему на выручку, — давайте лучше поговорим о растениях, вы ведь ими интересуетесь.
— Д-да, давайте, — кивнул Джеймс.
— Вы знаете, эти хризантемы сорта Ami Paulette чудо как хороши. Конечно, они довольно капризны в том, что касается температурного режима и полива, но…
Драко говорил увлеченно, и было видно, что ему нравится рассказывать о сложностях, с какими он добывал редкие растения, от трудностях ухода за ними, о садоводстве в целом, хотя его роль, как хозяина сада, и сводились к указаниям домовикам где и что следует посадить. Джеймс почти не слушал. Слова таяли где-то за пределами его сознания, а перед его глазами было только узкое лицо с тонкими чертами и серые глаза, казавшиеся почти черными в неверном свете лампы. Все происходящее мнилось ему полудремой-полуфантазией, из тех, что ты видишь в моменты между сном и явью. Драко Малфой был его тайным, еще не до конца осознанным желанием, его наваждением, его мечтой.
Джеймс мог точно сказать, с чего, или, точнее, с кого, начались его мысли о Малфое-старшем: с его двоюродной сестры Розы Уизли. На предыдущих летних каникулах она всерьез увлеклась психологией и выбрала Джеймса в качестве подопытного кролика. Роза, как она это объяснила, исследовала особенности латентного мужского гомосексуализма. Когда Джеймс попытался воспротивиться и заявить, что он уж точно не из этих "гребаных педиков", и посоветовал ей исследовать Ала, она только фыркнула, и заявила, что с ним и так все понятно. Упорством и целеустремленностью Рози пошла в Гермиону и Джеймса уговорить все же смогла. Целый месяц она беседовала с ним на разные темы, проводила психологические тесты и эксперименты, а однажды потащила его в маггловскую часть Лондона, где они бродили по улицам, и Рози, указывая на проходящих мужчин, спрашивала, какой кажется ему самым симпатичным. Джеймс, чтоб отвязаться, кивнул ей на худощавого и светловолосого продавца цветов. Ничего особенно в нем не было, разве что руки, которыми он бегло и легко касался цветочных головок, были красивыми, с длинными и тонкими, как у пианиста, пальцами. Рози победно улыбнулась, и, прежде чем Джеймс успел ее удержать, ринулась к парню.
— Скажите, как вас зовут?
— Даниэль, — ответил парень.
— Красивое имя, — улыбнулась Роза. – И цветы у вас замечательные! Скажите, а какие из них вам больше всего нравятся?
— Вот эти хризантемы, — кивнул удивленный продавец на крупные цветы с серебристой вазе. — Редкий сорт Ami Paulette, они довольно дорогие и очень красивые.
— Действительно, чудесные. Джейми, ты ведь подаришь сестренке букет? – весело спросила Роза.
— Вот такие они, женщины, — сказал Джеймс, обращаясь к парню. Ему вдруг захотелось улыбнуться этому человеку, поболтать с ним о чем-то, но тот оставался вежливо-отстраненным, и Джеймс окончательно смутился. – Составьте нам, пожалуйста, букет из трех штук.
— Конечно, одну минуту, сэр, — парень ловко выхватил три цветка, обернул их в прозрачную бумагу, и протянул Розе. – Прошу, мадемуазель.
Джеймс молча расплатился, а Роза поблагодарила продавца, и, схватив брата за локоть, потащила за угол какого-то дома.
— Вот, — возбужденно заговорила она, ее глаза сверкали. – Теперь я все знаю! Я все поняла! О, у меня такие факты… Я напишу такую работу… Джеймс, ты – чудо, я тебя обожаю! Я тебе сообщу результат моего исследования очень скоро, жди. А теперь убегаю, мне надо работать.
Она хлопнула брата по плечу, и попрощалась, спеша домой, оставив Джеймса наедине со смутным предчувствием неприятностей.
Как выяснилось, он оказался прав. На следующий день Роза пришла с толстенной папкой, и, с трудом опустив ее на пол, сказала:
— Все, Джеймс, я теперь знаю все. Чтоб не морочить тебе голову специфической терминологией, скажу вкратце: ты – латентный гей, и твой тип – худощавые блондины.
Не смотря на обещание, Роза все равно начала подробное объяснение, обильно пересыпая свою речь терминами, цитатами, и ссылками на авторитетные источники, но Джеймс ее уже не слушал, пытаясь осознать сказанное. Геем он себя вообще никак не ощущал, но понимал, что спорить с кузиной, а тем более пытаться ее в чем-то переубедить – гиблое дело. Но все же выбросить ее слова из головы он не смог, и Хоге, мучаясь бессонницей, воскрешал в памяти разные образы.
Однажды он попробовал подрочить, думая о продавце цветов, и пришел к неутешительному выводу: да, ему нравятся парни. Джеймс стал постоянно обращать внимание на худощавых блондинов, и к своему глубочайшему удивлению определил, что его до дрожи в коленях привлекает отец Скорпиуса Малфоя — Драко. И вот теперь сорт цветов, о котором рассказывал сейчас этот великолепный мужчина, был тем же самым, который продал им с Рози Даниэль.
Знак? Или просто совпадение? Джеймс не был фаталистом, и во всякую там ерунду вроде Перста Судьбы не верил, но Драко был так близко, и его кожа казалось золотистой в неясном свете масляной лампы, а Джеймс целый год изводил себя мыслями о нем… Может, это подействовала обстановка, а может – долго копившееся внутренне напряжение наконец нашло выход, но Джеймс, неожиданно для себя, схватил руку Драко, поднес ее к губам, и прошептал, дурея от собственной смелости:
— Я люблю вас.
— Если это одна из шуток в духе Уизли, мистер Поттер, вынужден вас огорчить – она не удалась, — Драко произнес это ровным скучающим тоном, даже не изменившись в лице, но Джеймс все равно заметил, как побледнели его щеки.
— Нет, не шутка, я всерьез, понимаете, по-настоящему, я...
— Мистер Поттер, идемте со мной, — Драко прервал его на полуслове, так же плавно поднялся со скамьи, и пошел по дорожке вперед.
Джеймсу ничего не оставалось, как двинуться за ним, ожидая приговора. Они зашли в особняк через боковой вход, и поднялись по лестнице в личный кабинет хозяина поместья. Драко сел в одно из мягких низких кресел, и жестом указал Джеймсу на второе. Щелкнув пальцами, он вызвал домовика, и через мгновение тот с поклоном поставил на низкий столик бутылку вина и бокалы. Драко разлил по бокалам вино, и протянул один Джеймсу. Тот взял неловко, чуть не расплескав содержимое, и сделал сразу огромный глоток. Драко поморщился, глядя на подобное варварство, и отпил немного из своего.
— Так почему в качестве объекта страсти вы выбрали именно меня? – спросил он светским тоном, будто интересуясь свежими министерскими сплетнями, или обсуждая достоинства нового ловца «Соколов Сеннена».
Пока Джеймс придумывал, как объяснить эту свою внезапную вспышку, Драко продолжил:
— Впрочем, не утруждайте себя размышлениями, мистер Поттер, вам это не идет. Так же не стоит перечислять все мои неоспоримые достоинства – я знаю их все. Скажи лучше, чего же ты хочешь, Джеймс? — тембр Драко неуловимо изменился, став более глубоким и бархатным.
— Всего, — ответил Джеймс, не опуская взгляда. Когда-то давно папа объяснял ему главное правило: не сдавайся никогда, и если уже начал игру – доведи ее до конца!
Драко одним движением встал со своего кресла, подошел к Джеймсу, и навис над ним, опираясь руками о подлокотники кресла.
— Ты уверен в этом? Ты хочешь, чтоб я поцеловал тебя? Не так слюняво, как целуются твои малолетние подружки, а по-настоящему, чтоб у тебя подкашивались ноги, и сердце билось, как сумасшедшее? Хочешь, чтоб я раздел тебя, поставил на четвереньки и трахнул? Учти, тебе будет больно, и я буду брать тебя жестко и грубо, не заботясь о твоем удовольствии. Ты все еще хочешь?
— Д-да, — прошептал в ответ Джеймс, побоявшись, что его голос может дрогнуть.
— Идем, — Драко схватил его за руку, и повел по тихому и сонному коридору Малфой-Мэнора в свою спальню. Там он захлопнул дверь и коротко бросил Джеймсу:
— Раздевайся!
Джеймс, теряясь и дрожа под его пристальным взглядом, быстро стащил с себя одежду, оставшись в одном белье.
— Теперь ложись, — Драко кивнул на огромную кровать с шикарным шелковым покрывалом. – И укройся одеялом.
— А вы? – попытался взбунтоваться Джеймс. Он не хотел, чтоб им помыкали.
— Давай, давай. Ты обещал слушаться.
Джеймсу не оставалось ничего, кроме как залезть на кровать, завернувшись в одеяло. Драко подошел к изголовью, и, низко склонившись над растерянным Джеймсом, шепнул ему на ухо:
— А теперь спи. Спокойной ночи, малыш.
Полюбовавшись шокированным лицом Джемса он довольно расхохотался, и повернулся к двери.
Подождите! – отчаянно воскликнул Джеймс. – Вы… вы совсем меня не хотите? Скажите, почему?
— Прости, Джеймс, но даже твое юное, красивое и накачанное тело меня не соблазнит. – Сладких снов. – Драко усмехнулся напоследок, и захлопнул за собой дверь.
Первым порывом Джейма было вскочить с кровати, броситься за ним, схватить за плечи, и трясти, пока он не отреагирует как-то по-другому, как-то по-человечески, черт возьми. Джеймс уже спрыгнул на пол, но холодный воздух из распахнутого настежь окна охладил и его тело, и мысли. Поежившись, он залез назад под одеялом, и натянул его на голову, свернувшись клубочком. В тепле своего крохотного пухового мирка он согрелся, и теперь его пугала сама мысль о том, чтоб ступить босыми ступнями на холодный деревянный пол, и отправится темными коридорами на поиски этого отвратительного, бессовестного, наглого, ехидного, противного… чертовски красивого и возбуждающего… такого нежного… Джеймс приглушенно застонал от собственной глупости.
Ну какой Мерлин дернул его за язык, заставив вот так вот глупо признаться, так подставиться под откровенные насмешки и издевательства? Джеймс знал и свою импульсивность, и свою несдержанность, но представить себе не мог, что когда-нибудь его характер сыграет с ним такую злую шутку. Он стиснул зубами край подушки, чтобы не расплакаться, и больно ущипнул себя за руку. Джеймс вспомнил папины рассказы, как они искали крестражи в зимнее лесу, питались объедками, воровали газеты… В самые трудные минуты, когда он уже готов был отчаяться, эти мысли помогали ему. Помогли и теперь. В конце концов, каждый имеет право на ошибку. Да и ошибкой, это, собственно говоря, не было. Наоборот – теперь Драко знает о его чувствах, и рано или поздно либо примет их, либо отринет целиком и полностью. В любом случае, ситуация поменяется, будет новый день и новые события. Жизнь никогда не стоит на месте, и нельзя противиться ее течению. Успокоив себя, Джеймс сунул голову под подушку, и вдохнул тонкий аромат крахмальных льняных простыней. Они пахли свежестью, цветочным лугом, и чем-то еще, ускользающим и неуловимым, кружащим голову сильнее вина из малфоевских погребов. Ему захотелось думать, что это был запах самого Драко. Улыбнувшись в полудреме, Джеймс еще теснее завернулся в покрывало, и вскоре уснул.
Глава 2. Упрямство
На следующее утро Джеймс проснулся от бьющих в окно солнечных лучей. Спальня Драко была угловой и выходила окнами на юго-восток.
Джеймс вскочил с кровати, улыбаясь самому себе, и сладко потянулся, слушая переливы птичьего щебета. Он не искал причин своего приподнятого настроения, — ему просто было хорошо. Хорошо от того, что настал новый день, светит солнце, каникулы в самом разгаре, ему не надо никуда спешить, не надо доделывать эссе по Трансфигурации или готовиться очередной контрольной по Зельеваренью, он может целый день лежать на траве и бездельничать, а главное – скоро завтрак, и он увидит Драко Малфоя. Джеймс прекрасно помнил все события прошлого вечера, но встреча с мужчиной не пугала Джеймса, наоборот, у него внутри будто бы поселилось предвкушение чуда. В конце концов, Драко не сказал твердого «нет», а значит… Значит, все может быть!
Джеймс зашел в свою комнату, переоделся, и легко сбежал вниз по лестнице в столовую, где уже собрались все обитатели Малфой-мэнора. Джеймс отвесил легкий подзатыльник возмущенно дернувшемуся Алу, пожелал доброго утра Скорпиусу, и послал ослепительную улыбку Драко. Тот, впрочем, и бровью не повел, полностью скрывшись за утренней газетой, и лишь коротко кивнул. Джеймс скромно уселся неподалеку от него, и глянул на младшего брата и его друга. Они были настолько увлечены своим, им двоим понятным, диалогом, что не замечали никого вокруг. Ал вот уже три минуты размазывал масло по своему тосту, а Скорпиус сосредоточенно солил джем, но оба лишь разговаривали, пожирая друг друга глазами. Джеймс весело фыркнул, глядя на это безобразие, и перебрался поближе к главе Малфой-мэнора.
— Доброе утро, мистер Малфой. Чудная сегодня погодка, не так ли?
— Мистер Поттер, эта погода, как вы, я думаю, заметили, держится с конца июня, то есть, почти месяц. Было бы куда удивительнее, если бы сегодня пошел дождь, — рассеянно протянул Драко, не отрываясь от какой-то статьи в экономическом разделе.
— Удивительнее, но ведь не лучше же, — пожал плечами Джеймс. – Я люблю солнце, вот и радуюсь, что сегодня такая хорошая погода.
Он беззаботно подтянул к себе плетеную корзиночку с круассанами, и положил на блюдце сразу два. Джеймс как-то подслушал разговор своей сестры с Розой, и Лили жаловалась, что совершенно не может ничего есть, когда влюбляется. Джеймс на отсутствие аппетита пожаловаться не мог, и, недолго думая, положил себе еще пару тостов, сыр, и два персика.
— Как вам спалось, кстати? – он предпринял еще одну попытку завязать разговор.
— Замечательно, а вам? – Драко наконец оторвался от газеты, аккуратно сложил ее, и сделал крохотный глоток черного кофе.
— Спасибо, мне тоже. Вот, решил выспаться впрок, а то неизвестно, удастся ли это сделать сегодня ночью, — улыбнулся Джеймс, и откусил огромный кусок сэндвича с клубникой, медом, и взбитыми сливками.
Драко бросил быстрый взгляд на сына, и, убедившись, что он и Альбус в своем разговоре сейчас находятся где-то далеко отсюда, решил поддержать игру.
— И чем же вы собираетесь заняться, разрешите полюбопытствовать?
— Да вот, хочу совершить что-нибудь экстремальное. Залезть в логово к дракону, например.
— Не боитесь, что он откусит вам голову? — иронично приподнял бровь Драко.
— Кто не рискует – тот не ночует. В Восточной спальне, — дерзко ответил Джеймс. – Кто знает, вдруг хищник будет в хорошем настроении?
— Что ж, риск благородное дело… — Драко промокнул губы салфеткой, и поднялся из-за стола. – Попробуйте, быть может, вам повезет.
Джеймс быстро запихнул в рот остатки завтрака, и тоже вскочил со своего стула. На ходу он пожелал приятного аппетита Скорпиусу и брату, но те его даже не услышали. Улыбаясь тому, что Драко дал добро на риск, и, насвистывая какую-то прилипчивую маггловскую песенку, он вышел во двор, и пошел по направлению к теплицам. Старенький эльф в наволочке с монограммой трудился возле клумб, выпалывая сорняки.
— Привет, Твигги, — поприветствовал его Джеймс. Он познакомился с ним буквально в первый же день своего пребывания здесь, и уже успел услышать кучу интересных фактов о поливке, прополке, подкормке и других знаменательных для каждого садовода вещах.
— Здравствуйте, господин Джеймс, — эльф низко ему поклонился. Несмотря на то, что Гермиона Уизли постоянно работала над законами о правах эльфов, и многие волшебники действительно начали давать им свободу, в таких семьях, как Малфои, домовики все так же верно служили своим хозяевам, наказывали себя при малейшей оплошности, и делали все, чтоб угодить.
— Скажи, Твигги, ты случайно не знаешь, где господин Малфой?
— Лорд в это время обычно сидит в своей личном кабинете и проверяет счета, или занимается хозяйственными вопросами, — снова поклонился эльф.
— Ага. Ясно. Спасибо больше, Твигги, — улыбнулся Джеймс. – Если меня вдруг кто-то будет искать – я у пруда.
Джеймс, мурлыкая все ту же мелодию, продолжил свой путь, и скоро оказался у старого, поросшего камышом и тиной, пруда. С другой его стороны был расчищенный песчаный пляж, деревянные мостки с небольшой лодочкой и стояли легкие тенты, но Джеймс больше любил именно эту, заросшую и дикую часть, напоминавшую джунгли. Исколов себе ноги острыми листьями растений, он пробрался к огромному дубу, которому исполнилась, наверное, тысяча лет. Его узловатые корни спускались в воду, а к одной из толстых ветвей он еще несколько дней назад привязал веревку, чтоб прыгать в воду. Наплескавшись в свое удовольствие, и повалявшись в тени густой кроны, Джеймс решил возвратиться. На полпути к замку он столкнулся с Драко, строго отчитывающим какого-то домовика.
— Гуляете, Джеймс? — спросил он, отпуская эльфа.
— Да, мистер Малфой, а вы?
— А я – работаю, — отрезал Драко, но увидев вытянувшееся лицо Джеймса, он смягчился, и добавил. – Не хотите мне помочь? Все равно вам нечем заняться, а до обеда еще далеко.
— Конечно! А что надо делать? – буйное воображение Джеймса услужливо нарисовало ему картинку, где он помогает Драко вскапывать грядки под палящим солнцем, и тот, утомившись от жары, сбрасывает с себя рубашку, и поливает себя из кувшина. Прозрачные капельку скользят по груди, огибая соски, и уползают вниз, за пояс брюк…
— Писать деловые письма, — небрежно брошенная фраза оборвала идиллическую картинку, и Джеймс, заставив свою фантазию умолкнуть, поплелся за Драко. Тот привел его в свой кабинет, оформленный в сдержанных бежевато-коричневых тонах, и дал стопку писем.
— Вам осталось только подписать адреса, и проставить даты. Когда освободитесь – скажите, я найду вам новое занятие.
Драко уселся за свой огромный письменный стол, и погрузился в чтение каких-то бумаг. Сначала Джеймс откровенно скучал, подписывая каждое письмо по несколько минут, но потом втянулся, и работа пошла быстрее. За час он справился с заданием, и Драко попросил его проверить кое-какие счета. За совместной работой время пролетело незаметно, Джеймс вспомнил про обед только когда в комнате появился эльф, и с низким поклоном сообщил, что стол накрыт.
Обедали Джеймс и Драко в полном одиночестве, так как все тот же эльф сообщил, что Скорпиус и Ал решили пообедать на воздухе и просили их не беспокоить. Обед прошел в молчании, и на все попытки Джеймса завязать разговор Драко отвечал односложными «Да-да», или вообще неопределенным хмыканьем. Наконец, Джеймс отчаялся, и с горя съел почти целого цыпленка, тогда как Драко без явного аппетита довольствовался супом. Под конец трапезы Джеймс поинтересовался, нужна ли еще его помощь. Драко ответил, что нет, и он сам со всем разберется. От обиды, что его помощь никак не оценили, Джеймс схватил со стола бутерброд, и убежал в свою спальню, где долго шептал проклятия в адрес разных там заносчивых снобов и притворщиков. После этого он бросился на постель, и, не расстилая ее, задремал. Проснулся Джеймс от стука в дверь, и спросонья подумав, что это Ал, крикнул:
— Открыто!
Вместо ожидаемого братишки вошел Драко.
— Джеймс, вы мне сегодня очень помогли, но я даже не успел вас поблагодарить. Не хотите взглянуть на новый сорт орхидей, их только привезли из Гонконга, контрабандой, разумеется. Редчайший вид, практически не встречаются в живой природе.
У Джеймса загорелись глаза, и он только кивнул.
Цветы оказались восхитительным. Тяжелые, будто восковые лепестки казались игрушечными, и смотрелись странно на голых деревянных ветках. Стоять с ними рядом было тяжело, так как у них был очень тяжелый, удушливый запах.
— Мне кажется, сегодня будет гроза, — сказал Драко, когда они вышли из теплицы.
— Но почему, небо ведь чистое! — возразил Джеймс.
— Душно. Грозовые облака скоро соберутся, надо сказать эльфам, чтоб сворачивали работу, — заторопился Драко, но домовики, в чью странную магию входило предчувствие погоды, и так уже собирали инвентарь.
Драко отправился к себе в кабинет, чтоб продолжить заниматься делами, а Джеймс, от нечего делать, решил написать письмо отцу. Он достал чистый пергамент, перо, и вдруг задумался. До сегодняшнего дня ему казалось, что такие люди, как Драко Малфой, не занимаются ничем кроме дуракаваляния в своих поместьях, охоты и появления на различных светских мероприятиях. Например, его отец – аврор, здесь все понятно, он гоняется за всякими свихнувшимися темными магами, чтоб наказать их по всей строгости закона. Мама раньше играла в женской сборной по квиддичу, а когда родилась Лили, ушла из спорта. Теперь дети выросли, и Джинни пишет спортивные обзоры, а иногда работает комментатором на небольших матчах. Все было понятно и с дядей Роном, и с тетей Гермионой, а вот Лорд Малфой оставался для него полной загадкой.
Только сегодня Джеймс увидел, как много на самом деле приходится работать Драко. Он никогда раньше не задумывался, что такое огромное поместье требует неусыпного контроля. Интересно, какое оно по величине? Джеймс решил заглянуть после ужина в библиотеку и найти какие-то данные об этом. Он быстро написал коротенькое письмо, где сообщал, что у них с Алом все чудесно, погода – замечательна, а жизнь — прекрасна. Запечатав, он отправил его с малфоевской совой, а потом переоделся в мантию к ужину. Джеймс, конечно, терпеть не мог все эти церемонии, но Драко с самого начала объявил, что это одно из не обсуждаемых правил. Честно говоря, пока в поместье гостила леди Нарцисса, переодеваться требовалось и к завтраку, и к обеду, да и церемонии были более навязчивыми. Но после того, как она вернулась во Францию, Драко, сам по себе не большой любитель этой ерунды, сделал послабление, оставив только обязательную смену одежды вечером.
Ужин проел куда веселее обеда, так как Ал и Скорпиус, перебивая и дополняя друг друга, восторженно рассказывали о каких-то своих очередных экспериментах. Драко внимательно слушал, попутно задавая вопросы, и вставляя какие-то свои замечания, а Джеймс скучал, так как новейшие разработки зелья с непонятным названием мало его интересовали. Он первым вышел из-за стола, и, на всякий случай, пожелав всем спокойной ночи, отправился в библиотеку. В отличии от Ала, который бывал здесь чаще, чем в своей спальне, он впервые вошел в это помещение. Оно поражало, и не только своими размерами и величественностью, но и ощущением древности.
Джеймс не был любителем антиквариата, и всяческие, покрытые паутиной и погрызенные мышами штуки, над которыми его младший брат был готов пускать слюни, мало его интересовали. Но здесь все дышало древней и могущественной магией, той, которая окутывала все стены замка, и поддерживала его. Это чувствовалось буквально кожей, и Джеймс, обычно шумный и несдержанный, здесь как будто притих и успокоился. Он понятия не имел, откуда и с каких полок начинать искать данные о Мэноре, так как сам практически не имел дела с библиотекам. В те редкие разы, когда ему приходилось брать книги в школе, он просто называл автора, а мисс МакГаэрти выдавала ему необходимый том. В итоге Джеймс просто пошел вдоль стеллажей, бегло просматривая корешки книг. Его внимание привлекла огромная, толстенная книга, переплетенная в красную кожу, и с золотым тиснением на корешке: «Драконоведение».
Джеймс вытащил этот том, и с трудом доволок до ближайшего кресла. Обложка книги впечатляла: в окошке, обрамленном серебряной рамкой, украшенной изумрудами, была колдография дракона, рвущегося с цепей, а в кожу были вплетенные серебряные нити. Он открыл книгу посередине, попав на картинку с изображением Китайского Луна. В статье подробно рассказывалось, чем он питается, как контактирует с людьми, особенности его физиологии… Все было написано таким простым и доступным языком, что Джеймс, неожиданно для себя, увлекся. Погруженный в чтение, он не заметил прихода Драко. Тот сел рядом, на соседнее кресло, и спокойно спросил:
— Читаете, Джеймс? Вот уж кого не ожидал встретить в библиотеке, так это вас.
Джеймс вздрогнул от неожиданности, и сердце у него забилось вдвое быстрее:
— Да… интересная книга. Я в прошлом году был на каникулах у дяди Чарли в заповеднике, так он мне столько всего рассказал! Я люблю драконов, — Джеймс покраснел, осознав, как двусмысленно прозвучала его фраза в данной ситуации.
— Любите драконов, говорите… Драко задумчиво щелкнул пальцами, и мигом появившийся эльф подал ему поднос с чашечкой кофе. – Не задумывались над профессией драконолога? Или уже решили, чем собираетесь заняться?
— Честно говоря, не совсем. Наверное, буду пробоваться осенью в какую-то квиддичную команду, — ляпнул Джеймс первое, что пришло в голову, не желая признаваться в том, что он и понятия не имел, чем собирается заняться в ближайшем будущем. Ему нравились драконы, да, но он не собирался провести всю свою жизнь в глуши, где нет никаких развлечений, да и пообщаться особо не с кем. Работать где-то вроде Министерства или Гринготтса он тем более не хотел, так как ему была противна сама мысль о сидении взаперти с девяти до пяти. Он любил квиддич, и это было, пожалуй, единственным занятием, которое в будущем не вызывало бы у него отвращения.
— Ясно… — Драко сделал еще глоток, и Джеймс, как зачарованный уставился на то, как он подносит чашку к губам, как изящно отпивает, как ставит ее на место. Весь день он сдерживал себя, стараясь не слишком пялиться на Драко, но сейчас все его самообладание летело к чертям. Он буквально чувствовал, как воздух между ними искрит от напряжения.
— Гроза началась, — безмятежно произнес Драко, будто не замечая состояния Джеймса.
— Где? Дождя же нет, — Джеймс, радуясь возможности отвлечься от нескромных мыслей, подошел к окну и отодвинул тяжелую бархатную портьеру. В этот миг где-то на западе блеснула молния, а через пару секунд загромыхал гром. Медленно упало несколько тяжелых капель, которые быстро переросли в ливень.
Джеймс вернулся на свое место, и сел, чуть дрожа от неясного предчувствия.
— Вы боитесь грозы, Джеймс? – внезапно спросил Драко.
— Нет… — недоуменно протянул Джеймс. – Чего же тут страшного? Ну, конечно, когда гроза застает тебя где-то в поле, или в лесу, приятного мало, но ведь всегда можно создать защитный магический полог от дождя, и все дела.
— Скажите, чему в вас в Хогвартсе учили? — поморщился Драко. – Ни в коем случае нельзя использовать магию, она притягивает электричество, и многократно увеличивает силу удара. Одним словом, взмахнете палочкой – и тут же отправитесь к праотцам.
— Ого… А я и не знал, — удивленно ответил Джеймс. – А вы боитесь грозы?
— Да. Да, очень боюсь, — все так же спокойно кивнул Драко. – У меня на то свои причины, но летом, вот в такие вот грозовые ночи, я не могу уснуть. Обычно я прошу Асторию или кого-то из эльфов посидеть со мной.
— А хотите… Хотите я с вами посижу? – Произнес Джеймс внезапно охрипшим голосом, пугаясь собственной наглости.
— Джеймс… Я ведь вчера уже объяснил вам свою позицию, — скучающе протянул Драко.
— Нет… Вы не объяснили, почему.
— Это нуждается в пояснениях? – приподнял брови Драко. – Мне кажется, и так все предельно ясно.
— Неправда! Вы наверняка скажете какие-то банальные отговорки, вроде того, что у вас сын моего возраста, и жена, или вы терпеть не могли моего отца в школе и перенесли эту нелюбовь на меня, или что вы — взрослый и умный, а я – всего лишь глупый молокосос!
— Тебе что, уже кто-то отказывал подобным образом? — усмехнулся Драко.
— Нет, это я ночами мысленно прокручивал в голове все, что ты можешь мне сказать, чтоб суметь возразить, — огрызнулся Джеймс, в запале тоже переходя на ты.
— Ну, и какие же будут возражения? – Драко расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Да никаких! – презрительно бросил Джеймс. – Ты же сам понимаешь, что все эти твои отговорки и яйца выеденного не стоят! Они не касаются нас двоих, понимаешь? Ты просто боишься что-то поменять в своей жизни, совершить какой-то сумасшедший поступок, который сможет нарушить размеренное течении твоего аристократического бытия! Ты просто трус!
— Да как ты смеешь бросаться такими словами, щенок! – Драко вскочил со своего кресла, и навис над ним, так близко, что Джеймс мог почувствовать легкий аромат кофе. – Что ты знаешь о моей жизни, чтоб говорить такое? Ты наглый, беспардонный мальчишка, который считает, что мир вертится только вокруг него! Ты такой же, как твой отец, он тоже считал меня трусом, несмотря на то, что я дважды пытался спасти ему жизнь!
— Я не хотел... я… — сдавленно прошептал Джеймс.
— Ладно, сделаем вид, что я не обратил внимания, — Драко быстро пришел в себя после краткого припадка, и опустился в кресло. – Объясни мне одну вещь: что именно тобой движет? Любопытство? Пари? Желание что-то доказать себе?
— Я люблю тебя, — твердо сказал Джеймс, понимая, что этими словами загоняет себя в ловушку.
— Что ж… Надеюсь, после того, как ты получишь желаемое, у тебя хватит ума убраться с моей дороги. Следуй за мной, Джеймс, только не пожалей об этом.
— Как бы не так, — едва слышно побормотал Джеймс.
Они почти бежали по длинному коридору от библиотеки к лестнице, и поднимались на второй этаж, как в лихорадке, но когда дверь спальни захлопнулась, оба не знали, что сказать.
Джеймс первый нарушил это безмолвие, и, подойдя вплотную к Драко, сделал наконец то, о чем мечтал долгое время, — поцеловал его. Он легко, как-то по-детски целомудренно, прижался ртом к тонким, упрямым губам, и Драко ответил, приоткрывая рот, углубляя поцелуй, делая его более страстным и откровенным. Их языки сплетались, и Джеймс чувствовал, что он весь горит, его ноги подгибались, а руки неуклюже болтались вдоль туловища, и он никак не знал, куда их девать. Они целовались, и с этим поцелуем ушла вся агрессия, вся лихорадочность, все стремление что-то доказать, и осталась только острая, комкающая сердце нежность.
Драко расстегнул его рубашку, и снял ее, а потом избавился и от своей. Джеймс был благодарен за то, что мужчина не спрашивал его, уверен ли он, хочет ли… Действительно, все слова уже были сказаны раньше, и теперь остались только ощущения. Медленно, будто приноравливаясь, они опустились на кровать, лицом друг к другу, и освободились от остальной одежды. Джеймс и раньше видел обнаженных парней, в душе или раздевалке, но то были просто парни, и он не рассматривал их в подробностях. Сейчас же ему хотелось разглядеть, исследовать, не пропуская ни единого миллиметра, такое желанное тело. Перемежая прихватывающие кожу поцелуи с легкими поглаживаниями, он скользнул вниз по груди Драко к его животу, а потом, будто решившись, опустился еще ниже, к его стоящему члену.
Это было странное ощущение – видеть так близко чужой возбужденный член, прикасаться к нему, слегка сжимать в ладони. Драко не делал никаких попыток отстраниться, и Джеймс лизнул солоноватую гладкую кожу, а потом, еще более осмелев, взял в рот головку, и втянул ее поглубже. Драко дернулся и сдавлено зашипел от неловкого прикосновения зубов, а потом тихо рассмеялся:
— Эй… иди сюда, — шепнул он, протягивая руки.
Джеймс лег к нему на плечо, доверчиво прижимаясь, и руки Драко заскользили по его телу, лаская и заставляя дрожать от накатившего возбуждения. Узкие ладони сжали ягодицы, и Джеймс чуть не застонал от удовольствия. Он почувствовал, как тонкий палец слегка надавливает на колечко мышц, разминая их, и в ответ прикусил кожу на плече Драко, зализывая укушенное место языком. Вдруг все исчезло, и Драко, перегнувшись через него, достал свою палочку и призвал из ванной комнаты какую-то мазь. Он перевернул его на живот, но Джеймс, вывернувшись, улегся на спину.
— Так будет больнее, — прошептал Драко.
— Ничего… Я хочу тебя видеть, — замотал головой Джеймс.
Драко смазал свои пальцы, и Джеймс почувствовал, как в его анус проникает что-то холодное и скользкое, растягивая и разминая мышцы. Ощущение было не из приятных, но Драко нежно целовал его бедра и живот, окупая все с лихвой. Наконец, растянув Джеймса и убедившись, что он готов, Драко смазал свой член, и медленно вошел в него наполовину. Было больно, но Драко перестал двигаться, и неприятные ощущения прекратились, оставив лишь какую-то ирреальность происходящего: за окном льет дождь, сверкают молнии, Скорпиус с Алом наверняка спрятались где-то, обсуждая свои зелья, а он занимается любовью с Драко Малфоем, недоступным и холодным хозяином Малфой-Мэнора. Джеймс истерически хихикнул.
— Джеймс… Джееейми, — протянул Драко, взъерошив его и без того растрепанные волосы. – Все в порядке?
— Да, просто это так… странно.
— Ну, мы сможем завтра сделать вид, что ничего не было, или, если захочешь – я сотру тебе память, — видно было, что Драко нелегко даются эти слова.
— Нет! Нет, никогда! – Джеймс вцепился пальцами в его плечи. – Это ведь мое – наше – как я смогу это забыть!
— Как пожелаешь… Тогда продолжим? – усмехнулся Драко и вошел еще глубже, задевая простату, о наличии которой у мужчин Джеймса просветила все та же Роза.
— Да-а, — хрипло простонал тот, насаживаясь на член.
Драко, уже не сдерживаясь, начал вколачиваться в Джеймса, отчего тот перестал мыслить связно, изредка срываясь на хриплые полустоны-полувздохи. Драко достиг оргазма, и, выскользнув из Джеймса, парой движений довел его до разрядки. Джеймс кончил с тихим вздохом, и откинулся на подушки, хихикнув, когда Драко применил очищающие чары.
— Ты чего? – Драко лег рядом.
— Щекотно… А еще ты такой серьезный. Почему? – Джеймс коснулся его растрепавшихся светлых волос
— Да вот, думаю, как бы мне избежать Азкабана за совращение несовершеннолетних…
— Эй! – Джеймс шутливо пихнул его в бок. – Ты же прекрасно знаешь, что мне почти год назад исполнилось семнадцать.
— Ну, для твоего отца, когда он заявится меня убивать, это не станет аргументом.
— И не надейся избавиться от меня таким способом! – улыбнулся Джеймс. Он завозился, устраиваясь поудобнее, и улегся на плечо Драко, а тот обнял его за талию.
Сверкнула молния, на мгновение осветив комнату, и Джеймс заметил на левом предплечье Драко то, что раньше было Темной Меткой.
— Больно было? – он легко провел пальцем по белесым линиям шармов на предплечье, складывавшихся в череп со змеей.
— Да, очень, — едва заметно поморщился Драко. Он ненавидел, даже когда кто-то просто смотрел на его метку, но наивные прикосновения Джеймса не вызвали в нем раздражения. – Как раскаленным железом или особо ядовитым зельем, прожигает насквозь, потом долго не заживало. Когда… В общем, после Его смерти она не исчезла, и я боялся, что она утянет нас на тот свет за Ним. Я хотел жить. И сейчас хочу.
— Я тоже хочу – с тобой. Навсегда. – Джеймс лег на бок, чтоб удобнее было разговаривать, и незаметно касаться нежной светлой кожи.
— Только не говори «навсегда» — это слишком страшное слово, Джеймс. Я боюсь его. Ничего в мире не длится вечно, а жизнь слишком длинная для одной любви.
— Хорошо – не навсегда, — нахмурился Джеймс. – Тогда я буду с тобой ближайшие сто лет. На такой срок ты согласен?
— О, Мерлин, неужели ты меня и на том свете не оставишь в покое? – усмехнулся Драко.
— И не надейся, — Джеймс потянулся, и сладко зевнул.
— Давай, спи, и помни мою доброту – я даже не буду выпроваживать тебя из своей спальни, — шепнул Драко, прижимая его к себе.
— Да… Спокойной ночи, Драко… — Джеймс улыбнулся, и легко чмокнул его в губы.
Уже сквозь сон Джеймс почувствовал, как Драко поцеловал его в макушку, и тихо пробормотал:
— Какой же ты все-таки… Поттер.
Глава 3. Любовь?
На следующее утро в Малфой-Мэноре появилась Роза Уизли, и тихий, сонный особняк сразу будто ожил, захлопали двери, эльфы забегали вдвоем быстрее, и все обитатели почувствовали прилив бурной жизнерадостной энергии. За каких-то пару часов Рози успела оббегать весь дом и сад, побывать у пруда, пошарить в библиотеке, расшевелить Скорпиуса и Ала, а потом затеять с ними какую-то жаркую дискуссию, совершить неудачную попытку доказать Лорду Малфою никем недоказанную теорему Фрехта-Браумана и насмерть поссориться с портретом одного из малфоевских предков. Роза обладала одним потрясающим качеством – она везде, будь то аристократический особняк, дешевая забегаловка в Лютном переулке, Всемирная конференция по психологии, ночной клуб, или семейный ужин в Норе, чувствовала себя свободно и непринужденно. Совершив массу дел, и с аппетитом пообедав, она затащила Джеймса в угол, и спросила, сверкая глазами:
— Ну что? Вы переспали? – шокированный Джеймс даже не смог защищаться, и только промямлил что-то невнятное вроде:
— Ну я… эээ, мы…
— Я так и думала! — победно улыбнулась Рози, — Вы просто идеальная пара! Большую совместимость я видела только у Ала со Скорпи. Вы подходите друг другу по темпераменту, по гороскопу, по физиологическим параметрам. И даже по соционическим психотипам вы — дуалы!
— Рози, но мы пока… в общем, ты ведь понимаешь, что об этом не надо распространяться? – прервал ее словесный поток Джеймс.
– Да, конечно-конечно, ни о чем не беспокойся, я все улажу, — закивала Роза, но было видно, что ее мысли уж далеки отсюда. – Ладно, мне надо бежать, ты ведь понимаешь… О, да, это будет такой прорыв… Высшая премия, да…
Роза умчалась, наверняка, чтоб написать очередную статью в толстенный психологический ежемесячник, а может, чтоб заняться новой главой своей научной работы. Джеймс посмотрел ей вслед, и, беззвучно вздохнув, вышел в сад. Погода стояла жаркая, и о вчерашней грозе напоминали только старательно убирающие обломанные ветви деревьев эльфы, да хлюпающая грязь возле озера. Джеймс улегся на уже успевший прогреться золотистый песок, и блаженно зажмурился, позволив фантазии унести себя в розовые дали…
…Они лежат вдвоем с Драко на берегу бескрайнего лазурного океана, за спиной тихо шумят пальмы, а от жаркого солнца расслабляются тела, и даже мысли текут медленно и лениво. Вокруг – ни души, и можно сколько угодно болтать о всякой ерунде, не обижаясь на ироничные замечания и подколки, пить апельсиновый сок, и касаться кончиками пальцев светлой, никогда не загорающей кожи…
…или…
…Осень, все никак не переходящая в зиму, серое небо, голые черные ветви, и подмерзающие по утрам лужи. Хмурые лица прохожих, а до Рождества еще далеко. Вечер, и они с Драко вдвоем, дома – в их собственном доме – сидят у камина, и обнимаются. Драко обнимает Джеймса за талию и совсем не противиться, когда тот кладет голову ему на плечо. Время от времени они обмениваются нежными, полными предвкушения страстной ночи, поцелуями и кормят друг друга шоколадом…
…а может, и так…
… Огромный стадион, прозрачная голубизна неба и рев тысяч болельщиков на трибунах. Ветер свистит в ушах, впереди, совсем близко, маячит золотая искра, остается только протянуть руку, и…
— …и Джеймс Поттер ловит снитч, спасая свою команду! Счет 270-260!
Он изящно приземляется, и отмахивается от назойливых репортеров, выискивая в толпе такую знакомую фигуру…
— Ты молодец, Джейми, я в тебя верил, — шепчут ему на ухо, и сильные руки притягиваю к себе для поцелуя…
— О чем мечтаешь, Джеймс? – Драко подошел совсем неслышно, и Джеймс вздрогнул от его голоса.
— О тебе, — он повернул голову, и раскрыл глаза. – О тебе так хорошо мечтать…
— Знаешь, реальность, конечно, сурова, но иногда она бывает даже лучше мечты, — Драко опустился рядом, и легко поцеловал Джеймса, перебирай пальцами его растрепанные волосы. – Я тут подумал… Ты ведь любишь квиддич, но с тех пор, как ты здесь, я еще ни разу не видел тебя на метле. Хочешь, полетаем?
— Серьезно? – Джеймс изумленно посмотрел в смеющиеся серые глаза, — Ты хочешь полетать со мной?
— Ну да, — кивнул Драко, пряча улыбку. – Или ты думаешь, что с меня уже песок сыпется? Я, конечно, староват для тебя, но не до такой же степени, чтоб не удержаться на метле.
— Я вовсе не это имел ввиду, — смутился Джеймс.
— Знаю, знаю, — щелкнул его по носу Драко. – Я просто не могу удержаться, чтоб не съязвить слегка. Не обращай внимания, такой уж у меня характер.
Драко призвал из сарайчика метлы, и ловко поймав их, протянул одну Джеймсу.
— Вот, держи, это Скорпиуса. Сам не знаю, как он при такой любви к зельям стал капитаном квиддичной команды. Как ты считаешь, он действительно хорошо летает?
— Да, да, — кивнул Джеймс. – Он классно летает и капитан отличный, Слизерин три года подряд выигрывал кубок, только в этом проиграли. Но в следующем наверняка опять станут чемпионами, у них действительно хорошая команда. Скорпиус молодец, ему на все хватает время: и на квиддич, и на учебу…
— Да, он похож на своего дедушку, и, пожалуй, на Асторию. Она всегда умела добиваться своего.
— Вы скучаете по ней? Я слышал, как она умерла, это… это действительно ужасно. Мне тогда было лет девять, но я помню, как писали в газетах…
— Да… Тори была чудесной. Умной, язвительной, иногда циничной, а иногда – совсем как ребенок. Могла целыми днями кататься на качелях со Скорпиусом, а когда он совсем младенцем был, ползала по полу вместе с ним. Мама считала это плебейством, а отец, наоборот, очень ее любил. Они частенько прогуливались вдвоем по парку, болтали о чем-то, он показывал ей портреты наших предков, рассказывал историю рода… Тори всегда этим интересовалась. Она училась в Рейвенкло, и у нее была потрясающая хватка, отец с ней всегда советовался, практически сделал ее деловым партнером, а вот уже столько лет с финансами приходится разбираться мне. Люциус ее пережил всего на пару лет… В наших отношениях не было страсти, она была для меня скорее младшей сестричкой, чем супругой. Знаешь, мне бы очень хотелось, чтоб у Скорпиуса был брат или сестра, но… не сложилось. Джеймс, иногда я тебе очень завидую. У тебя всегда будет рядом кто-то, кто поддержит, подставит плечо, а мне приходилось разбираться со всем самому. Родители ведь тоже не всегда могут помочь.
— Да, иногда меня жутко бесят и Ал, и Лили, но без них… не так как-то, не могу это объяснить, — развел руками Джеймс.
— Все очень просто. Это – семья. Ты поймешь, когда станешь старше. А сейчас… кто первым долетит до леса?
— Поттеры всегда впереди, — весело крикнул Джеймс, и отточенным движением взмыл вверх.
Они долетели до леса практически одновременно, разве что Драко опередил его на пару метров, и упали на траву, обнимаясь.
— Ну что, я еще вполне в форме, не так ли? – подмигнул ему Драко.
— Да еще в какой! — ответил Джеймс и потянулся за поцелуем.
Они встали с травы через пару часов, основательно помятые, но довольные.
— Ну что, возвращаемся? – спросил Драко. – Еще разыскивать будут, да и у меня дела кое-какие незаконченные остались.
— Ага, — кивнул Джеймс. – Тогда увидимся за ужином?
— Да, я, пожалуй, еще немного полетаю…
Джеймс взмыл вверх, и, послав Драко ослепительную улыбку, отправился в особняк. Во дворе возле фонтана он встретил Альбуса и Скорпиуса, выливающих в воду обычный маггловский шампунь.
— Привет, Джей, мы тут эксперимент один проводим, — помахал ему Ал. – Хочешь с нами?
— Нет, пожалуй, — подлетел к ним Джеймс. – А где Роза, почему она не с вами?
— Она отбыла, не дождавшись ужина, сказала, ей срочно нужно писать какую-то очередную работу… У всех – лето, а у нее – наука, — развел руками Ал.
— Вот как… работу. Ладно, я пойду… — рассеянно пробормотал Джеймс. Почему-то ему казалось, что работа это касается непосредственно его.
Ужин прошел тихо, весь дом, казалось, отдыхал после кратковременного, но такого бурного приезда Розы, а к вечеру у Драко внезапно разболелась голова. На робкое предложение Ала вызвать врача, Скорпиус яростно воспротивился, и заявил, что своего отца он будет лечить сам. Он дал Драко какие-то зелья, от которых стало еще хуже, и он только и мог что лежать на кровати, и слабо отнекиваться, когда Скорпиус пытался напоить его чем-то еще.
Наконец Джеймс решительно заявил, что подобного лечения не допустит, и Ал, встав на его сторону, решительно вытащил протестующего Скорпиуса из комнаты.
— Эй… иди сюда, — шепнул Драко, и Джеймс осторожно лег на кровать, стараясь его не потревожить. – Наверное, я и правда слишком стар… Завтра все будет в порядке, но сегодня любовных игр не обещаю.
— Ты такой милый, когда болеешь, — хихикнул Джеймс и чмокнул его в кончик носа.
— Ты теперь будешь специально меня травить различными зельями из арсенала Скорпиуса? – усмехнулся Драко.
— Нет, никогда. И лечить я теперь тебя только сам буду – поцелуями, но завтра, а сейчас спи.
— Конечно, мой Лорд, — шепнул Драко, и притянул Джеймса к себе.
Спустя какое-то время в спальне раздавалось только тихое мерное дыхание.
На следующее утро Драко проснулся бодрым, и в хорошем расположении духа. Он с аппетитом позавтракал кофе и тостами, а потом отправил Джеймса на прогулку, заявив, что у него много работы, а присутствие Джеймса отвлекает. Джеймс, уже привыкший не обижаться на подобные выпады, пожал плечами и отправился к оранжереям поболтать с Твигги, а Драко уселся за документы. Он полностью погрузился в финансовые отчеты, когда дверь распахнулась, и в комнату ворвался взбешенный Поттер-старший.
— Что, Малфой, лысина не дает покоя, и ты решил доказать себе, что все еще молод, трахнув Джеймса? — по пылающим щекам Гарри и его раздувающимся ноздрям было видно, что он едва сдерживает ярость. – А может, решил, раз с отцом ничего не вышло, отыграться на его сыне?
— Кого я вижу, Поттер… надо же, давненько я не принимал авроров в своем поместье! — Драко картинно улыбнулся, и развел руками. — Ты бы предупредил, я мог приказать эльфам приготовить праздничный ужин… Знаменательное событие – трое Поттеров в Малфой-Мэноре!
— Благодарю покорно, я не обедать сюда пришел! – Гарри скривился и плюхнулся на ближайший стул. – Это месть за тот месяц, да, Малфой?
— Тот месяц, Поттер? Ты имеешь ввиду те несколько раз, когда мы переспали, сначала по-пьяни, потом от скуки, а потом ты просто сбежал, как истинный гриффиндорец? – презрительно усмехнувшись, спросил Драко.
— Я так и думал, что ты не забыл… — прошептал Гарри.
— Расслабься, Поттер. Тот месяц тут ни при чем. Это… это совсем другое. Откуда ты узнал?
— Рози. Она ведь умная девочка, наблюдательная, — вся в Гермиону. Ей и одного дня было достаточно, чтоб понять, что тут происходит. Роза сказала, что я должен поговорить с тобой, но ни в коем случае не давить на Джеймса, ведь это его первая любовь, и у него может остаться психологическая травма на всю жизнь. Наверное, я отреагировал немного не так, как она предполагала, — криво усмехнулся Гарри. — Пойми, я не ожидал, что он полюбит мужчину. И потом – почему именно ты?
— Твой сын куда больше похож на тебя, Поттер, чем ты думаешь, — задумчиво произнес Драко. — И могу тебе дать слово Малфоя, хоть для тебя оно ничего не значит, что я… Для меня это было такой же неожиданностью, как и для тебя, и я просто не сдержался…
— Он любит тебя, Драко, — глаза Гарри сверкнули под стеклами очков. – Он мне последний раз писал вчера, и я никогда не получал от него таких писем. Я тут же подумал, что он влюблен, но не предполагал, что в тебя.
Повисло молчание, и каждый думал об утраченных и заново приобретенных возможностях.
– Знаешь, я ведь до сих пор жалею, — негромко заговорил Гарри. — Останься мы тогда вместе, может быть, я был бы счастлив. С другой стороны, тогда бы у меня не было Джейми, Ала и Лили.
— Хватит рефлексировать, Поттер. Сентиментальность – первый признак старости, — скривился Драко.
— Да, Драко, я старый дурак, — светло, и как-то по-детски улыбнулся Гарри. Я до сих пор верю в любовь, в добро, в чудеса… Глупо, правда? Только скажи мне одну вещь: неужели ты никогда не жалел о том, что мы расстались? Никогда не задумывался, как бы все могло быть, если бы...
— История не знает сослагательного наклонения, — устало ответил Драко. — Я никогда не жалею об утраченных возможностях, и хватит об этом. Ты, кажется, пришел совсем по другому поводу.
— Да… Я, вообще-то тебя убивать пришел. Думал, увижу – зааважу, а получилось совсем по-другому: увидел – и впал в сентиментальность. Ты же совсем не изменился, такая же улыбка, так же гласные растягиваешь, и такие же просвечивающие венки на запястьях… Мне кажется, я знаю твое тело наизусть, и до сих пор помню, как ты тяжело дышишь, когда кончаешь…
— Ага, а у тебя была идиотская привычка дергать меня за волосы, и после секса ты мог проглотить два огромных бифштекса с этой маггловской дрянью, — против воли улыбнулся Драко.
— А ты пил только зеленый час, и когда я забыл его купить, назвал меня бараном, а я тебя – хорьком, мы поссорились, и ты гордо ушел, хлопнув дверью.
— А ты бросился за мной босиком…
— А помнишь нашу квартиру, и шторы, зеленые с серебром? Ты сам выбирал…
— Мой эстетический вкус не позволял оставить те уродские ромашки…
— Да, и хрустальные бокалы, из которых мы пили огневиски сидя прямо на полу... И стол мы поломали, помнишь?
— Ну конечно, с твоим-то темпераментом…
— Ну, ты не жаловался… И тот снег, мы его наколдовали, потому что тебе хотелось настоящей зимы…
— Да, и ты обвязал мне шею этим дурацким грифферским шарфом, но я все равно простудился…
— …и я лечил тебя медом и поцелуями…
— Хозяин, прикажете подавать ужин в большой гостиной? – неожиданно появившийся домовик нарушил все очарование момента.
— Нет, в малой… Я занят, Твигги, уйди! – с досадой поморщился Драко. Эльф, сдавленно охнув, и рассыпавшись в извинениях, исчез, но та хрупкая нежность, возникшая между бывшими любовниками, уже разрушилась. Гарри отошел к окну, и забарабанил костяшками по раме, а Драко плеснул себе в бокал сока из хрустального кувшина на столике. Они стояли так долго, может, пять минут, может, десять, и каждый чувствовал волнение другого. В мыслях толпились еще сотни признаний, сотни тех маленьких памятных моментов, которые делают нашу жизнь ярче, но возможности произнести их уже не было.
— Вот так, значит… Ну, я пойду наверное? – растерянно и неуклюже пробормотал Гарри.
— Поттер, ты ведь приходил не только за тем, чтобы ностальгировать о былых временах со старым любовником? – Драко заговорил прежним, ехидным тоном, и его губы скривились в презрительной и насмешливой ухмылке.
— Ради такого, я, пожалуй, не стал бы отрываться от важных дел, — грустно сказал Гарри. – Скажи, Малфой, что бы ты сделал, если бы я стал встречаться, ну, или как там это называется, со Скорпиусом?
— Пришел бы к тебе, пообещал, что оторву яйца, если с моим сыном что-то случится, дал бы ему пару практических советов, и отправился домой, — не задумываясь, бросил Драко.
— А… Вот и прекрасно. Драко Малфой, если с моим сыном что-то случится, я оторву тебе яйца и скормлю их гиппогрифам, даже не смотря на то, что они не едят человечины. А еще я повыдергиваю все твои драгоценные платиновые волосы...
— Какой ты жестокий, По-о-оттер… — картинно поежился Драко, перебивая. – Не знал, что в тебе дремлют такие темные стороны.
— Что ты Малфой, я добрый и ласковый, пока не задевают близких мне людей, — в тон ему ответил Гарри. – Ладно, мне действительно пора… В Аврорате опять проблемы, впрочем, тебя это не касается.
@темы: ГП/ДМ, Драко Малфой, скорпиал, поколение некст, джеймс поттер-младший, гарридрака, слеш, романс, Гарри Потер
очень рада видеть! Знаю тебя (можно сразу на ты, да?) как хорошего автора) так что приятно вдвойне))
[/MORE
